Елена Лир - Точка искажения
Эйлин с надеждой оглянулась, но не заметила кого-либо еще, готового помочь.
— А у вас лента есть? — поинтересовалась цветочница.
— Вон, снимите с повешенного, ему уже все равно, — предложила Эйлин, указывая на куклу, раскачивавшуюся под порывами ветра на колонне. Руки у нее были обвязаны длинной блестящей веревкой.
— Лучше вы сами…
Вот так: в бальный зал вошла перспективная студентка, а вышла помощница флористки. «Она подавала надежды и подносы». Не о ней ли это написали?
Скоро Эйлин, довольная проделанной работой, пыхтела, пытаясь сдвинуть горшок.
— Что у вас за цветы такие?
— Похожи на те, что я тебе когда-то подарил, помнишь?
Насмешливый голос Реннена вывел из равновесия, сердце пропустило удар; Эйлин второй раз за вечер искусственно улыбнулась:
— Помню только, как их выбрасывала.
Она рассмотрела его костюм скелета и не удержалась от колкости:
— Вижу, ты проникся моим замечанием по поводу трупа.
Реннен подошел ближе, наглым взглядом оценил вырез ее платья:
— А ты у нас девушка легкого поведения? Ничего не меняется? — Он наклонился и одним рывком поднял вазон.
Эйлин не смогла унять дрожь. Какая же дырявая, у него, оказывается, память, а заодно и душа.
Флористка, не зная, как реагировать на сцену, сорвала небольшой цветок и протянула со словами:
— В твоих волосах будет смотреться необыкновенно.
Но ее никто не слушал.
— Помнишь, ты сказал, что выше головы прыгают только акробаты или идиоты? Так вот, есть и третья категория — те, кто плевать хотел на твое мнение.
Эйлин взяла цветок, сунула за ухо и, улыбнувшись, как королева, прошествовала в холл. Душу согревал сердитый взгляд Реннена, оставшегося наедине с незнакомой женщиной, которая тут же вцепилась ему в рукав и принялась рассказывать о своих бедах.
Лири куда-то испарилась. Зато демон в красном стоял у всех на виду, в ложе, устроенной наподобие театральной, для избранных господ. Он глядел на веселившихся людей сверху вниз и ругался — с кем, разглядеть не удалось. А вон и Ноэль Делагарди, собрал вокруг себя стайку поклонниц у оркестровой гондолы. Туда Эйлин и отправилась в поисках подруги.
— Ноа, потанцуешь со мной? — обняла смазливого блондина одна из девушек. Тот ответил отказом, и навязчивая пассия разочарованно уселась на мраморный край озера. Да тут целая драма!
Эйлин кто-то окликнул. Ну конечно: Реннен уверенно пробирался к ней мимо танцующих пар. Не зная, куда бежать от очередной стычки, она ринулась прямо к Ноа: можно спрятаться у него за спиной. В этот момент девушка, по всей видимости, не смирившаяся с отказом, вскочила и, не церемонясь, прошла мимо Ноа, напоказ задев его плечом, — ничего более глупого придумать не смогла. Делагарди от неожиданности сделал резкий шаг вперед, и остатки оранжевого коктейля из его бокала расплескались. Эйлин коротко вскрикнула, сдерживая проклятия, и сорвала намокшую шаль. Взгляд Ноа последовал прямо за коктейлем — в ее декольте.
— Извини, — улыбнулся он. Эйлин глянула в сторону Реннена: тот прекратил преследование, как только она вошла на территорию Делагарди. Джунгли какие-то! Теперь Реннен стоял в стороне, излишне внимательно рассматривая свои ногти. Ноа тоже повернул голову в сторону Монвида, даже приподнял пустой бокал в его честь. Ого, а они, оказывается, соперники.
— Потанцуем?
Она не ослышалась? Ноа-полубог приглашает ее? Эйлин на всякий случай оглянулась и по взглядам девушек, полным ненависти, поняла, что обращались именно к ней. Реннен нервно скрестил руки на груди, и это помогло сделать выбор.
Оркестр играл вальс, но Эйлин не запаниковала. Бабушка когда-то учила, что, если не умеешь танцевать — перекладывай ответственность на партнера. Ноэль очаровательно улыбнулся и закружил ее по залу.
— Не волнуйся, я тебя не отпущу, — прошептал он на ухо, и Эйлин хмыкнула. Если звездный мальчик намекает, что она слишком сильно вцепилась в его локоть, то пускай потерпит: не хватало упасть, позабавив «рогатого» герцога.
— У тебя очень нежная кожа, — сказал Делагарди и прижался теснее.
Ну все: Лири ее убьет.
— У Лири Вертиго кожа куда более мягкая, — ответила она и немного отстранилась, — и эта роковая красотка просто рвется в твой прайд.
Сбившись с такта, Эйлин наступила партнеру на ногу, но он приподнял ее за талию и сделал вид, что не заметил. Неужто перед Ренненом выставляется? Увел добычу и наслаждается? Знал бы он, что Монвиду она не нужна, просто тому доставляет удовольствие портить ей настроение.
— Прайд — это семья, и кому попало там не место, — сказал Ноа таким низким хрипловатым голосом, что мурашки пробежали по спине.
Разговаривать во время вальса не самая легкая задача, поэтому Эйлин выпрямилась и больше не произнесла ни слова. Хеллоуин представлялся праздником мрачным, с терпким запахом крови, а не с приятным ароматом лайма от Делагарди.
Казалось, прошла вечность, пока музыка смолкла. Ноэль галантно поцеловал ей руку, промурлыкав комплимент по поводу ее сводящего с ума вида, и сказал:
— Надеюсь, я искупил вину за испорченное платье.
Ну и нахал! Такой откровенный эгоизм восхитил Эйлин. Она обернулась в поисках Реннена, но того и след простыл. Вот и прекрасно.
Оставшись одна, Эйлин мельком заметила в герцогской ложе ректора, выглядевшего бледным и встревоженным. Наверное, тоже получил порцию нотаций от его рогатой светлости.
Часы пробили десять. Подтянув повыше корсаж, она помчалась к выходу. Бросила прощальный взгляд на ложу и ахнула: герцог откровенно разглядывал ее в пенсне. Поежилась, словно от холода. Ну и неприятный тип, бр-р! Ничего, однажды она тоже вот так посмотрит на него — а он заискивающе улыбнется в ответ.
Во дворе стало прохладно, и, чтобы согреться, Эйлин начала прохаживаться вдоль колонн галереи, соединявшей главное здание с факультетом менталистики и общим лекторием. Своего рода замок-лабиринт, в котором невозможно потеряться, но и найтись трудно.
Да где Лири запропастилась?
Сбоку от высоких ступеней, по которым сходили усталые гости, в полутени кто-то курил. Уголек на конце сигареты ярко вспыхнул, и Эйлин восхищенно замерла. Алые губы, высокие скулы, бледная кожа. Красивая незнакомка одной рукой придерживала меховую накидку на плече, второй элегантно держала мундштук. Ее лицо и волосы прикрывала черная вуаль, которую пришлось приподнять. Курить на территории академии запрещалось, но, очевидно, не этой шикарной даме. Она хорошо вписалась бы в жены герцога Ди Наполи. Единственное, что не вписывалась в утонченный облик, — объемная сумка, висевшая на плече.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});