Елена Лир - Точка искажения

— Ты с ним — что?!

— Не начинай. Или мне полюбопытствовать, с кем ты пытался меня забыть все эти годы? — спросила Эйлин и, так и не дождавшись возражений, покачала головой: — Я не смогу полюбить кого-то еще, ведь ты так и не вернул мое сердце.

Реннен медленно, словно боялся спугнуть неожиданную удачу, опустился на колени и нежно поцеловал ее ладони.

— Ты обвинила меня в заговоре, потому что встретила у галереи, когда исчез принц. А ведь я пошел туда за Ноэлем. Хотел поговорить, чтобы он по-хорошему от тебя отвязался, иначе… В общем, я от ревности на стену лез. — Реннен нежно провел губами вдоль запястья Эйлин, и она, вздрогнув, закрыла глаза. — Еще я просил ректора отослать тебя из академии, потому что ситуация становилась слишком опасной. Если бы с тобой что-нибудь случилось…

История их отношений вдруг предстала перед Эйлин с точки зрения Реннена. Голова шла кругом от желания верить ему. Но почему он молчал все это время? Давал ей поводы подозревать себя во всех смертных грехах? Даже в убийстве девушки.

— А кто такая Диана? Ты любил ее?

Реннен засмеялся и спрятал лицо в ее ладонях:

— Что бы я ни сказал, ты умудряешься выделить только детали моих романтических похождений.

— Не только ты собственник, — призналась Эйлин.

— Да, я любил Диану, — сказал Реннен, и она поразилась, как больно могут ранить слова; пришлось напомнить себе, что кощунственно ревновать к мертвой. — Она приходилась мне дальней родственницей, мы много общались в детстве.

Эйлин сбросила его руки, поднялась и подошла к стеклянной преграде, отделявшей ее от остального мира.

— Подло дразнить меня таким образом, — сказала она, скользя глазами по ночному пейзажу.

Отражение Реннена приближалось, становилось отчетливее. Вот он обнял сзади за талию и, отбросив волосы с плеча, нежно поцеловал в шею. У Эйлин мурашки побежали по телу.

— Прости, не смог удержаться, — пробормотал он. — Ты так злишься…

Эйлин хмыкнула, наслаждаясь ласками, и заглянула отражению Реннена в глаза. В них бушевали эмоции: связка из раскаяния, надежды, возбуждения и еще чего-то загадочного, заставившего замереть сердце.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, — прошептал Реннен. Слова давались ему с заметным усилием, будто никогда не произносил подобных признаний и боялся, что не сможет правильно составить фразу.

У Эйлин перехватило дыхание. В душе она всегда в это верила, но не думала, что Реннен когда-нибудь признается в этом самому себе.

— Никогда тебя не оставлю, если ты, конечно, первая не устанешь от моего навязчивого присутствия. Вся такая соблазнительная, неотразимая, а еще восходящая звезда магического мира. От поклонников отбоя не будет. Что тебе до простого некроманта с кучей родственников-садистов в анамнезе?

Эйлин не сдержала улыбку. Обернувшись, положила ладони на его широкую грудь, чувствуя тепло, сводящий с ума запах, и едва сдержалась, чтобы не закричать от счастья.

— В моем графике всегда найдется для тебя время — свободное от мужа-рыбака, конечно, — ответила она, обнимая Реннена за шею. Их жизни переплелись, как корни ориасоков, нет смысла сопротивляться.

— Язва. Знаешь, а ведь я в некотором смысле тоже рыбак, — подмигнул он, — ловлю чужие души. Кстати, не пытайся больше читать мои мысли.

— Почему?

— Они только о тебе — боюсь, зазнаешься.

Эйлин громко рассмеялась, а Реннен легонько подтолкнул ее обратно к стеклянной стене. Приподнял края байки, провел прохладными пальцами по животу, пробормотал что-то об их незаконченном деле и, дразня, коснулся ее губ.

Мысли спутались, все былые страхи рассеялись, как утренний туман. В эту Рождественскую ночь она словно рождалась заново.

Эйлин вдруг осознала, что сможет найти выход из любого подземелья, ведь у нее есть проводник, который всегда укажет путь в темноте. У нее есть сердце Реннена.