Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней

Планомерное уничтожение расы гоблинов шло несколько веков. В лесах Заграбы, презрев опасность нарваться на орков, на них устраивали настоящие облавы. И доловились до того, что некогда многочисленный мирный народец, который страдал не только от ятаганов орков, но и от мечей и пик людей, был почти полностью истреблен. А когда наконец разобрались (то есть проглотили гордость и спросили у эльфов), то осталось всего лишь несколько небольших племен, спрятавшихся в самой глухой чаще Заграбы с помощью магии своих шаманов.

Итак, благодаря тому, что кто-то все-таки решил понять, почему ужасные зеленые карлики не бросаются, оскалив зубы, на людские мечи, а в ужасе убегают в лесную чащобу, — недоразумение в конце концов было исправлено и коротышек-гоблинов оставили в покое. А лет сто назад даже начали нанимать на службу. Как оказалось, они были очень умны, находчивы, остры на свой бордовый язычок, проворны, а потому как нельзя лучше подходили для службы посыльными и шпионами. К тому же Орден магов очень интересовался гоблинским шаманством, берущим начало от обрядов шаманов орков и темных эльфов.

Шаманство, если кто не знает, является самым древним колдовством в этом мире. Оно появилось на Сиале первым — вместе с ограми, самой древней расой. А потому маги людей питают к этому колдовству огромный интерес, как к изначальному первоисточнику, которое у огров переняли орки, затем эльфы, а потом и гоблины.

Кстати говоря, зеленокожий парень, который расположился прямо на ковре, оказался шутом. Об этом говорил его колпак с колокольчиками, шутовское трико, раскрашенное красно-синими квадратами, и шутовской жезл, который он сжимал зеленой рукой. Гоблин сидел, скрестив коротенькие смешные ножки и иногда вращая головой, из-за чего его бубенчики издавали веселый и мелодичный тренькающий звук.

Заметив, что я изучаю его с изумлением, он усмехнулся, сверкнув острыми как иглы зубами. Шмыгнул длинным крючковатым носом, подмигнул голубым глазом и показал мне бордовый язык. Великолепно! Только этого мне и не хватало для полного счастья!

Я перевел взгляд на последнего незнакомца в комнате, перед креслом которого и уселся гоблин. Внешне этот человек был очень похож на преуспевающего трактирщика. Такой же толстенький, маленький, с плешивой головой и аккуратными руками. И одежда его была более чем скромной. Коричневые просторные брюки, которые носят обычные стражники. Простой толстый свитер из овечьей шерсти, отлично подходящий для январских морозов. Такие вяжут крестьяне, живущие под боком у Одинокого Великана. Интересно, ему в нем не жарко?

В общем, передо мной был абсолютно серенький и незаметный человечек. Особенно если не обращать внимания на толстое золотое кольцо с огромным рубином на его правой руке и глаза. В этих карих глазах жил ум, сталь и власть. Власть короля.

Я низко поклонился и замер.

— Так, так, — пробасил Сталкон Девятый.

Именно его голос я слышал, когда меня ввели в комнату.

— Это и есть знаменитый на весь Авендум вор? Гаррет-тень?

— Именно так, ваше величество, — подобострастно произнес стоявший рядом со мной барон Лантэн.

— Ну что ж. — Король погладил сидящего шута по голове, и тот замурлыкал от удовольствия, копируя кошку. — Ты быстро нашел его, Фраго. Намного быстрее, чем я рассчитывал. Благодарю тебя.

Барон сдержанно склонил голову, прижав руку к сердцу, хотя и дураку было видно, что он несказанно рад похвале.

— Подождите за дверью, барон, будьте так любезны, — прокашлял из своего кресла архимаг Арцивус.

Начальник стражи еще раз поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

— Я много слышал о тебе, Гаррет. — Король внимательно посмотрел мне в глаза.

— Не думал, что у меня такая громкая слава, Ваше Величество. — Я чувствовал себя неловко в окружении первых лиц государства.

— А он смел, — пискляво провозгласил шут и состроил мне очередную рожу, сведя глаза к переносице.

— И скромен, — с усмешкой произнесла таинственная женщина, водя пальчиком в перчатке по краю хрустального бокала.

Я был словно корова на рынке, которую обсуждает парочка крестьян-покупателей.

— Присаживайся, Гаррет, — милостиво махнул в мою сторону король, и я сел в кресло с высокой резной спинкой, изображающей какой-то эпизод из битвы, произошедшей на поле Сорна.

— Ты позволишь? — небрежно спросил король, беря со столика, стоявшего рядом с креслом, мой арбалет.

Клинок, отмычки и бритва лежали там же.

— Карлики делали?

Не давая мне времени даже кивнуть, Его Величество направил оружие на стоящий в дальнем углу комнаты стародавний доспех и нажал на спусковой крючок. Щелкнула тетива, арбалетный болт взвизгнул и вошел в смотровую щель рыцарского шлема.

Шут карикатурно захлопал в ладоши.

Стрелять Сталкон умел. Вообще-то он многое умел делать. Особенно держать королевство в кулаке. Простой народ обожал его, хотя он жестоко подавлял бунты, которые пару раз случались во время весеннего голода. И еще все знали, что Его Величество кроме короны получил в наследство знания от отца, деда и прадеда. Великий ум всей династии Сталконов, о котором в стране ходили легенды.

Он не завышал налоги, но и не делал их мизерными. Он ослабил поводок торговцам и купцам, но сделал так, чтобы они платили подать, если хотели торговать в Валиостре. А также брал деньги с гильдии воров и убийц. Не ссорился с магами, прислушиваясь к их советам, но в итоге делая то, что считал нужным. Он не притеснял другие дружественные людям расы, и те платили королю если не дружбой, то терпимостью к людям и подчинялись законам королевства.

Единственной ошибкой короля, о которой шептались его враги, была идея союза с гномами, после заключения которого карлики рассорились с Валиостром и заперлись в своих горах. Конечно, небольшая община карликов в Авендуме осталась. В основном самые жадные, мечтавшие загрести еще немного золотишка с продажи дорогих поделок, хотя и они не одобряли того, что люди сговорились с врагами всех карликов — гномами. Правда, тут я был на стороне короля. Если выбирать между мечами, которые делают карлики самым богатым жителям королевства, и пушками, которые делают гномы, естественно, нужно брать пушки — то, что более эффективно в бою и дешевле стоит.

— Интересная игрушка. Но речь сейчас пойдет не о твоем арбалете, — произнес король, положив разряженное оружие обратно на столик. — Не мог бы ты мне сказать, вор, как к тебе попала эта вещь?

Довольный шут достал откуда-то из-за кресла золотую статуэтку собаки и показал ее мне. В один миг моя спина покрылась липким холодным потом. Хоть мне и удалось сохранить на лице маску вежливого почтения, в голове звенела паника. Кажется, кто-то кричал: «Караул!»