Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

Эомер некоторое время молчал, потом заговорил:

— Мы оба должны торопиться. С каждым часом ваши надежды тают, а моих товарищей раздражает задержка. Мой выбор таков: можете идти. Более того, я дам вам лошадей. Прошу только об одном: когда завершите свои поиски или поймете, что они напрасны, верните лошадей к Энтвейду, где в Эдорасе в золотом чертоге сидит теперь Теоден. Тогда вы докажете, что я не ошибся. Я рискую собой — быть может, всей своей жизнью, — в надежде на вашу честность. Не обманите меня!

— Не обманем, — пообещал Арагорн.

Всадники сильно удивились, бросали мрачные и недоверчивые взгляды, когда Эомер отдал приказ передать свободных лошадей чужеземцам, но лишь Эостен осмелился высказаться открыто:

— Может, это и хорошо для этого лорда из Гондора, если он говорит правду. Но кто слышал о том, чтобы лошадь Марки давали гному?

— Никто, — ответил Гимли. — И не беспокойтесь: никто и не услышит об этом. Я предпочитаю идти пешком, чем сидеть на спине у такого большого и свирепого животного.

— Но вы должны ехать, иначе задержите нас, — заметил Арагорн.

— Вы можете сесть со мной, друг Гимли, — предложил Леголас. — Тогда все будет хорошо.

Арагорну дали большую темно-серую лошадь.

— Ее имя Хасуфель, — сказал Эомер. — Пусть она носит вас лучше и приведет к большей удаче, чем Гарульфа, своего бывшего хозяина.

Меньшую и более легкую, но норовистую и живую лошадь дали Леголасу. Звали ее Арод. Леголас попросил снять с нее седло и уздечку.

— Мне они не нужны, — сказал он и легко вспрыгнул на лошадь.

К удивлению всадников, Арод был спокоен и послушен, он двигался взад и вперед по первому слову всадника; эльфы знали, как обращаться с лошадьми. Гимли помогли сесть позади Леголаса. Он вцепился в своего друга, но держался спокойнее, чем Сэм Гэмджи в лодке.

— Прощайте! Желаю вам отыскать то, что вы ищете! — воскликнул Эомер. — Возвратите этих лошадей, и пусть тогда наши мечи сверкают вместе!

— Я приду, — сказал Гимли. — Слова о госпоже Галадриэль все еще стоят между нами. Я должен научить вас вежливым речам.

— Посмотрим, — ответил Эомер. — Так много странного произошло, что учиться хвалить прекрасную госпожу под ласковыми ударами гномьего топора будет уже неудивительно… Прощайте!

На этом они расстались. Быстры были кони Рохана. Когда немного погодя Гимли оглянулся, отряд Эомера был уже далеко позади. Арагорн не оглядывался: он смотрел на след, по которому они скакали, низко пригнув голову к шее Хасуфель. Вскоре они оказались у берегов Энтвоша и здесь увидели другой след, о котором говорил им Эомер. След шел с Востока.

Арагорн спешился и осмотрел землю, затем, прыгнув в седло, проехал немного на Восток, держась в стороне от следа и стараясь не наступить на него. Потом снова спешился и еще раз осмотрел след.

— Мало что можно обнаружить, — сказал он, вернувшись. — Главный след затоптан всадниками, когда они скакали назад. Но этот след с Востока свеж и ясен… Никто не возвращался по нему назад к Андуину. Теперь мы должны ехать медленнее, чтобы быть уверенными, что ни один след не сворачивает в сторону. С этого места орки уже знали, что их преследуют; они могли предпринять попытку как-то спрятать пленников до того, как их догонят.

День подходил к концу. Дымка затянула солнце. Одетые деревьями склоны Фангорна приближались, медленно темнея по мере того, как солнце клонилось к западу. Путники не видели никаких следов ни справа, ни слева; иногда им встречались трупы орков со стрелами в спине или в горле.

Наконец, к вечеру они подъехали к краю Леса и на большой поляне за первыми деревьями обнаружили большое кострище: угли были еще горячи и дымились. Рядом лежала целая груда шлемов, кольчуг, щитов, сломанных мечей, луков, стрел и другого оружия. В середине на кол была насажена большая голова орка, на разрубленном шлеме можно было различить белый знак. Дальше, недалеко от Реки, с шумом выбегавшей из Леса, высилась могильная насыпь. Она была воздвигнута совсем недавно: сырую землю покрывал свежесрезанный дерн. На ней лежало пятнадцать копий.

Арагорн со своими товарищами обыскал поле битвы, но свет тускнел, быстро приближался туманный вечер. До ночи они не обнаружили никаких следов Пиппина и Мерри.

— Больше мы ничего не можем сделать, — печально сказал Гимли. — Мы разгадали много загадок с тех пор, как выступили из Тол-Брандира, но эту нам разгадать не удастся. Я думаю, что сгоревшие кости хоббитов смешались с оркскими. Это будет тяжелая новость для Фродо, если только он доживет, чтобы услышать ее, и тяжелая новость для старого хоббита, который ждет в Ривенделле. Элронд был против их участия.

— А Гэндальф — за, — возразил Леголас.

— Но Гэндальф решил и сам идти, и он погиб первым, — ответил Гимли. — Предвидение подвело его.

— Гэндальф заботился не о собственной безопасности и не о том, чтобы уберечь других, — сказал Арагорн. — К тому же есть такие дела, которые легче начать, чем довести до конца, даже если знаешь, что конец будет темным. Но я еще не собираюсь уходить с этого места. В любом случае мы должны дождаться утреннего света.

Они разбили лагерь немного в стороне от поля битвы под развесистым деревом; оно походило на ореховое, но широкие коричневые листья, сохранившиеся на нем с прошлого года, напоминали сухие ладони с длинными пальцами. Они зловеще шуршали на ночном ветру.

Гимли дрожал. Они захватили с собой только по одному одеялу.

— Давайте разожжем костер, — предложил гном. — Опасности меня больше не заботят. И пусть сбегутся орки, как мошкара слетается летом на огонь.

— Если наши хоббиты прячутся где-то в Лесу, костер может привлечь их, — подхватил Леголас.

— А может привлечь и других, не орков и не хоббитов, — предостерег Арагорн. — Мы близки к земле предателя Сарумана. К тому же мы на самом краю Фангорна, а говорят, что опасно трогать деревья в этом Лесу.

— Но рохиррим устроили здесь вчера большой костер, — возразил Гимли, — и, как видите, рубили для него деревья. А потом благополучно ушли отсюда.

— Их было много, — не согласился Арагорн, — и им нет дела до гнева Фангорна, потому что они приходят сюда редко и не ходят между деревьями. Но наша дорога ведет нас в Лес. Поэтому будьте осторожны! Не срубайте живых деревьев!

— В этом нет необходимости, — сказал Гимли. — Всадники оставили достаточно щепок и ветвей, а в Лесу много бурелома.

И он отправился собирать дрова и разводить костер. Арагорн сидел молча, прислонившись спиной к дереву и глубоко задумавшись, а Леголас стоял на опушке, глядя в сгущающуюся тьму Леса и наклонившись вперед, словно прислушивался к каким-то отдаленным голосам.