Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы
– Но как же так?! – возмутился ДозирЭ, едва не плача от обиды. – Я защищал наших сограждан, которых оскорбляли, я защищал честь Авидронии!
– Я знаю. Тебе нечего бояться. Я уверен, что Совет встанет на твою сторону. Еще раз тебе говорю: я сделаю все, что будет от меня зависеть!
С этими словами Арпад кликнул стражника и, когда тот появился, коротко, по-товарищески кивнул пленнику и вышел вон, оставив ДозирЭ в самом смятенном расположении духа.
«Неужели, – подумал молодой человек, сжимая кулаки, – Авидрония предпочтет сделать из меня не верного цинита, готового умереть за Родину на поле боя, а подневольного гребца?!»
Для должного управления страной территория Авидронии издавна была поделена на двести пятьдесят девять частей, названных липримами, от яриадского «липро» – место. Территории липрим могли быть маленькими или очень большими – они создавались, прежде всего, из того расчета, чтобы в каждой липриме оказалось примерно одинаковое количество жителей. Таким образом, крупные города чаще состояли из нескольких липрим. Липримы управлялись из Липримарий – роскошных многоярусных общественных зданий; каждой Липримарий было придано определенное имущество: земли, плантации, дома, мастерские, корабли и много чего прочего, а также вверено право на сбор части податей. На вырученное золото возводились общественные постройки, прокладывались дороги, строились укрепления, устраивались шумные празднества. На эти же средства надо было содержать гиозов, которые следили за порядком на улицах, Советы ристопии, которые определяли преступникам меру наказания, и так далее. В Грономфе было двадцать пять Липримарий, и ими управляли двадцать пять липримаров – наместников, назначаемых самим Инфектом.
Поздним утром сто третьего года пятнадцатого дня первого месяца у входа в Липримарию «Меч бога» столкнулись два влиятельных мужа. Один из них – достойнейший эжин в белой плаве, только что вышел из закрытых носилок и под охраной трех телохранителей направился к широкой лестнице из розового камня. Другой – изящный военный из армии Вишневых плащей, бросил поводья конюху, оставив ему высокорослого, серого в яблоках коня, и с озабоченным видом двинулся вслед за эжином. Через мгновение знатные авидроны встретились и приветствовали друг друга, приложив пальцы ко лбу.
Человек в белой плаве был липримаром «Меча бога», о чем говорил венец в драгоценных камнях на его голове. По всему было видно, что встреча его не радует. Он поспешил продолжить путь, но военный увязался следом.
– Ты не рад меня видеть, рэм? – спросил он с едва заметной усмешкой. – Чем же не угодили тебе мы, Вишневые?
Липримар подал знак телохранителям, и они немного отстали. Степенно ступая по пологим ступеням, он отвечал, с трудом скрывая досаду:
– В последний раз, уважаемый Сюркуф, когда я рад был тебя видеть, неожиданно пропали два моих помощника, и их до сих пор никто не может найти. И из казны Липримарии были изъяты десять тысяч инфектов. А ведь на эти деньги я мог бы построить много новых зданий и облагодетельствовать тысячи нищих.
Подобрав длиннополый вишневый плащ рукой, Сюркуф с трудом приноравливался к мерной поступи наместника.
– Твои помощники обворовывали Инфекта и его граждан и поэтому заслуживали смерти. А что касается денег… уж не думаешь ли ты, что наш правитель распорядится ими с меньшей пользой?
Горячая струя воздуха, подняв с земли песчаную пыль, закрутила на лестнице хоровод и растрепала седые волосы липримара. Он тщательно пригладил пряди пухлыми ладонями.
– Что привело тебя к нам сегодня?
Сюркуф взялся за уголок наградного платка зеленого цвета и помахал им:
– Желание улучшить цвет. Только на этот раз повод намного серьезней!
Липримар заметно расстроился. Приложив пальцы ко лбу, Сюркуф оставил эжина в неведении и скрылся в бесконечных залах и галереях дворца.
Десятник гиозов Арпад был на ногах с ночи. Поток уличных воров, конокрадов, пьяниц, драчунов, насильников и должников не иссякал, словно воды Анконы. День клонился к полудню, а клетки, где сидели преступники, задержанные накануне, всё еще были полны. На открытой галерее – площадке, вмещавшей несколько сот человек, толпились свидетели. Стоял шум – приходилось говорить, напрягая голос.
Десятки писцов за столами усердно водили лущевыми стержнями в свитках и книгах, стражники приводили и уводили обвиняемых, гиозы и их начальники разбирали жалобы потерпевших. В закрытых решетками нишах томились только что схваченные преступники и подозреваемые. Кто-то спал. Кто-то плакал, взывая к милосердию, иные молились. Шелковые плавы соседствовали с грубым некрашеным полотнищем.
Арпад отпустил домой тех, кого посчитал невиновным, кому-то, чья вина была незначительна, назначил денежное наказание, отправил в подземную тюрьму тех, чьи истории были запутанны и требовали дальнейшего разбирательства, остальных послал на Совет ристопии для немедленного осуждения. Но всё это время, несмотря на усталость, десятник помнил о молодом человеке, томившемся в одном из подвалов.
Почувствовав крепкий запах розовых ароматов, гиоз оторвался от очередного свитка с петицией лиги торговцев жемчугом и увидел перед собой сотника Вишневых. Тот был без шлема, красовался короткой кирасой, имитирующей рельеф мужской идеальной мускулатуры; на поясной портупее висели в изящных позолоченных ножнах меч и кинжал.
Появление в зале Наказаний столь высокого чина Вишневых плащей было редчайшим событием, почти происшествием, и Арпад почему-то сразу догадался, о чем пойдет речь. Еще вчера он заподозрил, что скандальные чужеземцы, замешанные в схватке, – не простые путешественники.
– Я – Сюркуф и пришел сюда по важнейшему делу. Скажи мне, десятник, не по твоей ли милости упрятаны в темницу малльские вожди?
Гиоз, не обращая внимания на вызывающий тон, невозмутимо кивнул головой и рассказал о вчерашнем происшествии, предоставив в подтверждение сказанного соответствующие свитки. Вишневый просмотрел записи и оставил их у себя.
– Я в жизни не встречал более бестолкового гиоза, чем ты, Арпад, – гневно вымолвил он. – Вчера сам Инфект должен был принимать этих важных гостей. Сегодня Авидронии, как воздух, нужен мир с окружающими нас племенами. И что же? На прибывших послов предательски нападают, проливается кровь, а наши доблестные стражи порядка вместо того, чтобы защитить дружественных маллов и препроводить их во дворец, избивают их палками и бросают в грязную темницу. Немедленно освободи их!
Лицо Арпада потемнело от сдерживаемого гнева, отчего на коже отчетливо проступили старые шрамы; глаза налились кровью.
– Эти послы, как ты говоришь, сами во всем повинны, – решительно отвечал гиоз. – Они оскорбляли Авидронию, угрожали гражданам Грономфы. Молодой авидрон, направлявшийся в лагерь Тертапента, вынужден был заступиться за обиженных. Хозяин и слуги это подтверждают. Их судьбу должен решать Совет ристопии.
Сюркуф приблизился к десятнику и вкрадчиво заговорил:
– Ты непонятлив, как ребенок, гиоз… Хозяин и слуги кратемарьи давно у нас и указывают на этого…Ди… ДозирЭ, как на виноватого. Молодой повеса был пьян и гнусными действиями склонял служанку к немедленному совокуплению. Маллы попытались защитить несчастную.
– Это неправда! – вскричал Арпад, захлебываясь от возмущения.
Сотник Вишневых схватился за рукоять меча.
– Может, мне распорядиться отправить и тебя к нам, в подвалы Круглого Дома? Поверь мне, Арпад, там ты быстро начнешь понимать все, как нужно. И захочешь переменить свое представление о случившемся. Однако тогда будет поздно. О, Божественный Алеклия, наш мудрый правитель, – произнес он, подняв глаза и руки к небу, – если бы ты знал, от каких слепцов зависит судьба Авидронии! Страна наводнена иргамовскими лазутчиками. Они вредят изо всех сил, чтобы помешать нам хорошо подготовиться к войне. Может быть, этот новобранец – вовсе не грономф, а подослан к нам Тхарихибом? А может, иргамы купили и тебя самого?..
Далее Сюркуф, одно за другим, швырял в лицо гиоза хлесткие, унизительные обвинения, а в заключение вновь потребовал освободить «посланников мира» и взамен обещал десятнику утаить от строгих начальников его преступную промашку.
У Арпада не осталось выбора: грозный посетитель был несоизмеримо сановнее его, и он обязан был ему подчиниться, чтобы не навлечь на себя беду. Арпад распорядился привести томящихся в заключении маллов.
В скором времени горцы были доставлены. Сюркуф исподлобья разглядел грязных, избитых, затравленных чужеземцев, которые еле стояли на ногах, и невольно усмехнулся. Скрыв свои истинные чувства, он шагнул вперед и в самых изысканных выражениях принес им глубочайшие извинения. Он сообщил послам, что произошла ошибка, что виновные будут жестоко наказаны, что послы свободны и что, если угодно, им будет предоставлен для жилья великолепный дворец. Кроме этого, он предложил маллам помощь лучших лекарей, которые самым чудодейственным образом излечат их раны, а также выразил уверенность в том, что Инфект, когда рэмы будут готовы к этому, примет их безо всякого промедления.
