Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

Аннотация:

Часть I.

Память согревает человека изнутри, и в то же время рвет его на части.

Харуки Мураками

... залитый солнечным светом луг. Синекрылая бабочка, которая никак не хотела ловиться в мой сачок. Я уже очень устал, да и кушать хотелось, чай, время-то обеденное! Но я обещал сестрёнке, что поймаю «синеклылку», а значит, я её поймаю!

Внезапно ветер переменился, и я почувствовал такой знакомый, родной запах. Папа! Что он делает здесь в такой час? Ой, надо срочно спрятать сачок, чтобы папа его не увидел...

Я бросил орудие преступления в высокую траву и побежал на встречу отцу. Трава была чуть меньше меня ростом, но росла пучками, так что я добежал быстро и почти не падая.

– Папа! Папа! – кричал я, заливаясь смехом и подпрыгивая от переполнявшей меня радости.

– Привет, малыш, – сказал он подхватывая меня подмышками и поднимая меня над головой. Папа сильный. – Ты что здесь делаешь? Сейчас же обед!

Бу! Сколько ему раз говорить, что я не малыш?! Ай, ладно, наверху так хорошо, можно так много посмотреть!

– Я бабочку ловлю! – честно ответил я, глядя в теплые глаза древесного цвета. – Меня Риваша попросила!

– Так нельзя! – строго произнёс отец, опуская меня на землю. – Ты же можешь ненароком убить бабочку!

– Я ведь осторожно! – возмутился я.

– А бабочка может лишиться крыльев даже от маленького прикосновения! Обещай, что больше не будешь так делать!

Я опустил глаза к долу и пнул попавшийся под ногу камешек.

– Не могу, я уже обещал сестренке... – чуть слышно пробормотал я, чувствуя как горят щеки.

– Хм, обещания надо выполнять, даже самые глупые... – задумчиво проговорил папа, присаживаясь на корточки. – А что именно ты обещал?

– Что я принесу ей до вечера синекрылую бабочку, – ответил я ещё тише.

– А вот это выполнимо! – радостно воскликнул он. – И вовсе не обязательно для этого ловить её!

Он поднялся на ноги и, развернувшись ко мне спиной, пропел что-то жутко прекрасное и мелодичное.

– Ну вот, – он опять присел на корточки передо мной, – держи.

Он протянул мне руку, на указательном пальце которой, слегка шевеля ультрамариновыми крыльями, сидела бабочка.

– Смелее, он не кусается, – сказал отец, почему-то назвав бабочку в мужском роде. Ведь бабочки не бывают мальчиками, правда? А глаза отца искрились от смеха. – Только не забудь покормить его после того, как покажешь Риваше. Он очень любит мед и сахарный сироп.

Я протянул вперед руку, как завороженный глядя на синекрылого. Бабочка, словно в раздумье, шевельнула крыльями, а потом быстро и уверенно перелетел с большой мозолистой ладони, на маленькую, пухлую детскую ручку. Кажется, тогда эта бабочка была даже больше моей ладони.

– Иди домой, – мягко произнёс папа.

– А как же ты? – я резко вскинул на него глаза, отвлекаясь от чуда в моих руках.

– А у меня дела, – произнёс он, улыбнувшись, но глаза его выдавали печаль. – Мне надо поиграть с Птицей Летящей во Тьме.

– С совой, что ли? – спросил я. Взрослый уже, птиц знаю.

– Нет, малыш, сова летает в свете луны, я же говорю про совсем другую птицу. Но смотри-ка, твоя бабочка совсем заждался... Беги домой, малыш.

Я поспешил в указанном направлении. Взбежал по лестнице, распугивая слуг. Бабочка плотно сжал крылья и крепко вцепился в мой палец, вызвав щекотку.

– Риваша, смотри! Я принес эту бабочку! – закричал я, как только оказался в залитой солнцем столовой.

– Морин, – строго сказал мать поднимаясь со стула, – сколько раз тебе говорить, чтобы ты понял? Не опаздывай на обед, это вредит здоровью! И уж тем более, не надо тащить в дом всех зверей в округе!

– Ну, мам! Я же обещал сестрёнке!

– И мне тоже! Ты отца своего не видел, случайно?

– Видел, он сказал, что пошёл играть с птицей, летящей в темноте, – по детски бесхитростно ответил я.

Мама после этих слов странно дрогнула, прижала руки к груди и упала на пол. Свет померк...

Если человек тебе сделал ЗЛО – ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО – ты ему конфетку...

И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет.

Фаина Раневская

«Морин!» – позвал меня Олест. – «Морин, очнись, мы почти приехали!»

Я встрепенулся в седле и с недоумением огляделся по сторонам. Мы с Олестом и Ветром ехали по темному лесу, который, тем не менее, стал немного реже, чем был час назад.

«Тебе опять это снилось?» – сочувствующе спросил хранитель, одним взмахом крыльев сумев выразить столько эмоций, что все актёры столичного театра нервно режут себе вены... Или нет? Обычно люди творческих профессий предпочитают яды. – «Когда ты уже забудешь об этом, а?»

«Когда отомщу!» – твердо ответил я.

В тот день я в последний раз видел отца. Мать после моего известия слегла с болезнью сердца. Для управления родовым поместьем срочно был вызван из столичного университета мой старший брат, Дьон. Между нами десять лет разницы, и он на момент исчезновения отца был уже совершеннолетним. И все это из-за меня...

А Олест – та самая синяя бабочка, – после того, как я накормил его медом, заявил, что будет моим хранителем. Я был очень этому рад, ведь так редко кого-то из людей выбирают хранители! Только через несколько лет мне объяснили, в крайне нецензурных выражениях, что хранитель-бабочка в обществе всерьёз не воспринимается, главенствуют всякие тигры да соколы. Теперь, когда я выхожу на люди, Олест прячется в кармане моего плаща, который сделан по спец-заказу.

А вот для того, чтобы поверить, что мой отец больше уже никогда не вернется домой, мне понадобилось гораздо больше времени. Всё казалось, вот-вот дверь с громким стуком откроется, и домой войдет как всегда шумный и веселый отец, лишь немного задержавшись в своем очередном путешествии. Но годы шли, а этого не происходило... Его убил император безлюдных пустошей, Гуахаро. Я поклялся отомстить ему, с личным хранителем это обещало быть не так уж и сложно...