Майра - Крылья Радуги

Майра

КРЫЛЬЯ РАДУГИ

Mayra

Семь халл Великого Даренлара

ХАЛЛА ОГНЯ

Нет ничего горше проигранной битвы, мой господин! Когда сознаешь, что былой славы не вернуть, и разбитого наголову войска не воскресить, и вдали уже пылит дорога – это враги катят волной к твоему дому, и некому больше встать между ними и твоими близкими… Где найти утешение проигравшему, если даже месть кажется невозможно сладким даром?

Когда блаженный Рансан Дагмарид потерпел поражение от Белой Ведьмы Айгататри, планеты Великого Даренлара плакали, предвидя свою дальнейшую участь. Что доброго могли принести им те, кто явился из зазвездного марева – из области, куда светозарные предшественники Рансана цикл за циклом изгоняли всякое зло огненными копьями своих молний? Про Айгататри же говорили, будто она зналась с порождениями мрака, порой являвшимися из-за еще более дальних рубежей, куда даже богам не приходило в голову заглядывать чаще чем раз в тысячу циклов – и то только по великой необходимости.

Но как ни редко приходила в Даренлар тьма, порождения марева посещали его еще реже. Их туманный мир, простиравшийся за пределами Галактики на много и много космических анн, жил по совсем другим законам, и если когда-то что-то и связывало его с Даренларом, связь эта давно оборвалась, и даже в самых старинных преданиях намеки на нее встречались редко и звучали неоднозначно. Там говорилось, что Айгататри сродни богам, создавшим Даренлар, ее древность и мощь вызывали у смертных ужас и благоговейный трепет. Но почему боги, так сильно радевшие за свое творение, оставили вблизи него столь могущественное и опасное существо, было загадкой.

Долгое время Белая Ведьма довольствовалась своими призрачными владениями, равнодушная ко всему окружающему, но теперь ею овладело стремление получить больше. Блаженный Рансан покинул лучезарную Шахимею, где вот уже много циклов находилась резиденция Дагмаридов, и его корабль встретился с Айгататри в открытом космосе. С ним было три больших эскадры, и еще шесть спешили ему на помощь из разных концов Даренлара. Все их в конце концов постигла одна и та же участь: стоило им открыть огонь или применить боевое колдовство, как сами они гибли, а войско врага, по-видимому, не несло никаких потерь…

Вторжение Айгататри было настолько внезапным и стремительным, действия так непредсказуемы, магия столь могуча, что сопротивление оказалось сломлено почти мгновенно. Призрачный мир зазвездья никогда не внушал жителям Даренлара особых симпатий, но его теперешняя враждебность была подобна тому, как если бы чья-то рука или нога, или щупальце, или иная конечность вдруг взбунтовалась и обратилась против своего хозяина…

Первое, что принялась творить Белая Ведьма, воцарившись в Даренларе, говорило о ее изощренном уме. Ее слугам пришлось потрудиться, чтобы уничтожить глейнеры – чудо, которое подданные Дагмаридов создавали поколение за поколением. Айгататри не полностью преуспела в своей затее, ибо глейнеры не исчезли совсем, а лишь перестали действовать, но и этого оказалось достаточно, чтобы миры Даренлара осиротели, потеряв связь друг с другом, и пребывали в растерянности и неведении. Впрочем, говорили, что несколько межзвездных туннелей все-таки оставались исправны, и первое время предпринимались попытки найти их, но все они закончились ничем.

После этого колдунья хитростью переманила на свою сторону грифонов, связав их жестокой клятвой верности, и с помощью своего варварского волшебства приковала сфинксов к Источнику Благодати. А еще она уничтожила драконов – единственных существ, неподвластных ее чарам, – так что в целом Даренларе больше не осталось этих созданий, способных летать с планеты на планету, не нуждаясь в воздухе и не боясь холода, не осталось тех, кто испокон века приносил народам удачу и благословение богов на своих сверкающих крыльях…

И Даренлар погрузился в унылую тьму.

Лишь на Уштандаре еще теплились угольки надежды. Здесь была резиденция Хартунга – ближайшего родича погибшего властителя Рансана, – а потому ковалось оружие, и плелась магия, и собиралось повстанческое войско, и ученые пытались возродить к жизни погасшие порталы глейнеров, чтобы воины последнего из Дагмаридов могли вступить в бой с Белой Ведьмой, устроившей свое мерзкое логово в некогда лучезарном дворце на Шахимее.

Хартунг проходил по военным цехам – меж гудевших денно и нощно машин, по биохимическим лабораториям – где синтезировались сверхпрочные материалы для кораблей и корпускулярных излучателей, по магическим мастерским – где свивались мерцающие энергетические коконы в попытках найти противодействие волшебству Белой Ведьмы. Сопровождавшие наследника советники и мастера были суровы, потому что судьба погибших показала, как мало успеха может иметь привычное оружие, когда оно обращено против посланцев зазвездного марева. Колдовство врага имело в своей основе настолько иные законы, что ни маги, ни воины Даренлара пока не в силах были овладеть даже малой его толикой. Это было все равно, что жителю жарких джунглей вступить в ледяную пустыню и по рисунку незнакомых созвездий и очертаниям торосов пытаться найти путь домой. Все равно что переплывать океан верхом на соломинке или пытаться взлететь, размахивая в воздухе пучком птичьих перьев…

Все, что делалось против Айгататри, возвращалось, усилившись в четырнадцать раз, и, глядя на нескончаемые ряды урчащих автоматов, на мигающие огни камер синтеза, на сплетающиеся нити волшебного огня, Хартунг мрачнел лицом и внутренне содрогался, видя тайным зрением, как вся эта мощь, увеличенная в четырнадцать раз, обрушивается на сады Уштандары.

Его планета была уникальной и не знала равных во всем Даренларе. Много циклов назад один из предков нынешних Дагмаридов высадился здесь со своими людьми из терпящего бедствие корабля и увидел вокруг бесконечный камень. На планете были океаны, заключенные в крутые базальтовые берега, реки, с трудом пробивавшиеся сквозь толщи скал, равнины, усыпанные острым щебнем, и неприступные пики, уносившиеся вверх – к желтовато-розовому небу. Разреженная атмосфера едва годилась для дыхания, большая часть воды оказалась солона, а растительность ограничивалась однообразными кустарниками, изо всех сил цеплявшимися жесткими, как проволока, корешками за скудную почву. Правда, здесь было невероятное разнообразие мхов и лишайников. Некоторые виды, перенесенные в корабельные лаборатории и подвергнутые всевозможным мутациям, послужили материалом для будущих садов и рощ Уштандары.