Рональд Колд - Великий поход

Рональд Колд

Великий поход

Глава 1

ПОГОНЯ

Меж подсвеченными косыми лучами заходящего солнца древесными стволами промелькнула гибкая тень. Силуэт существа, несущегося с поражающей воображение быстротой, мелькнул в кустах, густо растущих перед ручьем, затем на противоположном берегу, на склоне холма. Наконец тонкая фигура на мгновение замерла на самой вершине взлобья, и ее осветил розовый закат. На фоне заходящего где-то по ту сторону болот потускневшего светила обозначился темный контур иир'ова, мутанта кошачьего вида, в длинной лапе которого мелькнул кривой нож.

Существо вытянулось на камнях и с непринужденной расслабленностью настоящей кошки предалось краткому отдыху, чутко наблюдая за дальним берегом ручья. Над лесом, который только что миновал иир'ова, взлетело целое полчище растревоженных летучих мышей. Погоня шла буквально по пятам. Мутант срезал ножом веточку и принялся беззаботно чистить шерсть, в которой застряли частички ломких кустарниковых игл. Закончив туалет, мутант бросил палку на раннюю весеннюю траву склона, спрятал нож в кожаное гнездо на тонком поясе и потянулся, раскачивая из стороны в сторону похрустывающий позвоночник. Принюхавшись, иир'ова заметил сливающийся с поросшими мхом камнями птичий тайник. Подойдя к нему, беглец безразлично отбросил пустое гнездо, разбил о камень верхушку первого яйца и с наслаждением выпил содержимое. Издав горловой удовлетворенный звук, весьма напоминающий человеческую речь, он быстро расправился и со вторым яйцом. Зажав третье в лапе, лемут кинул последний взгляд на дальний лес. Оттуда уже слышалось хриплое завывание и треск ветвей. Миг, и тонкая фигура беглеца вновь замелькала между деревьями. Бежать со склона было легко и приятно, и иир'ова развлекался, подбрасывая яйцо и ловя его на бегу лапами. Вскоре он нырнул под корни древесного гиганта, создавшие изящную природную арку, совершил в сыром полумраке несколько гигантских скачков, вырвался на полянку и вскоре растворился в роще.

К ручью спешила погоня. Шесть громадных тварей, более всего напоминавших огромных мохнатых обезьян, едва поспевали за рвущейся с поводка норкой, которая визжала от охотничьего возбуждения и неслась вперед, опустив в траву оскаленную морду. Шипастый ошейник из отсвечивающего синевой металла на шее и клеймо на плече зверя в форме спирали, обернувшейся вокруг зеленой стрелы, не оставляли сомнения в том, кому принадлежала хищница.

Зеленый Круг, самый могущественный в Темном Братстве, преследовал иир'ова давно. Однажды молодой самец по имени Ирм уже очутился в плену у Нечистого, пока цепь случайностей и везения не вырвала его из лап наместника Тьмы во Флориде, свившего свое гнездо в опорной крепости под названием Мертвая Балка.

Погоня, во главе которой находился бывший морской разбойник с берегов Внутреннего Моря, державший норку на поводке, оказалась у воды. Норку трудно сбить со следа такой жалкой уловкой, как переход водоема. Тварь порыскала по камням, потрещала в кустах и вскоре вытащила на обозрение пирата несколько веток, на колючках которых красовались клочья шерсти беглеца.

— Вперед! — вскричал пират и на всякий случай дунул в маленький серебряный свисток, который носил на шее. Волосатые Ревуны тут же ступили на скользкие камни ручья. Совершая грандиозные прыжки, обезьяноподобные мутанты вскоре форсировали преграду и рванулись по склону вверх. Вожак группы, подняв морду к темнеющему небу, издал характерный трубный рев, распахнув усаженную клыками внушительных размеров пасть. Этот клич во Флориде знали — несколько поколений колонистов выросли уже под пятой Зеленого Круга. Прошли те времена, когда на звук охотящейся своры лемутов сбегались охотники и ополченцы, стараясь спасти беглеца от тварей Нечистого. Теперь во всех окрестных поселках, куда долетел хриплый рев вожака, спешили затворить ставни и вознести молитву, отгоняющую беду. Даже после недавних событий вокруг Мертвой Балки, когда ополчение колонистов изрядно пощипало карательный корпус Круга, охотники и лесорубы Северной Флориды предпочитали послушаться своих жен, умоляющих не вмешиваться не в свое дело. Даже собаки в хуторах и поселках заползали поглубже в свои конуры, тихонько скуля от страха и опасаясь лаять: Волосатые Ревуны известные любители собачатины. При старом и месяц как убитом наместнике, мастере С'муге, лемуты частенько ходили по хуторам, выкрадывая собак, пожирая их и делая себе подстилки из собачьего меха.

Пират едва поспевал за рвущейся вперед норкой, его же могучим помощникам подъем по склону давался нелегко. Один даже уронил свою усаженную каменными осколками дубину и получил от вожака хорошую затрещину по мохнатому загривку. Очутившись на вершине склона, погоня остановилась. Норка закружилась между камнями, шумно нюхая воздух, отставший нагнал отряд, волоча оброненную дубину.

— Нет, ну какова наглость? — воскликнул пират, разглядывая клочья шерсти, срезанную ножом веточку и осколки яичной скорлупы, найденные норкой. Осмотрев примятую траву, на которую шипела маленькая хищница, и поняв, что иир'ова лежа отдыхал, поджидая преследователей, морской разбойник принялся грязно ругаться на нескольких языках одновременно, а потом сказал, обращаясь к вожаку Ревунов:

— Слышишь, волосатая обезьяна, я сам, лично вырву этому коту кишки! Ваше дело поймать его и обезоружить. Можете помять, но не убивайте, ты понял?

Вожак смотрел на человека хитрыми маленькими глазками и скалился. Он был неплохо выдрессирован адептами Нечистого и, обладая зачатками разума, как и многие лемуты, понимал несколько десятков слов. Еще лучше он разбирался в оттенках голоса. Но когда ему было нужно, вожак умел делать вид, что он — простое животное, пригодное лишь для погони или жестокого боя. Он, в ответ на слова старшего, оглушительно чихнул и принялся шумно чесаться. Это разъярило пирата еще больше:

— А ну встать, обезьяна! Будешь перед вашими колдунами выкобениваться. Я по роже вижу, что ты понял. Ты что же думаешь, что ты умнее моей корабельной крысы? У нее точно такая же физиономия, когда мне нужно отлучиться, а она знает, что в незакрытом ящике остался кусочек сахара или сыра. Встать, и вперед! А если убьете наглеца, с самих шкуру спущу!

Погоня ринулась дальше. Издав очередной охотничий вопль, вожак уже представлял себе детали расправы над иир'ова, умудрившимся подкрасться к ним ранним утром и чиркнуть по горлу часового острым, как бритва, когтем. Задремавший на часах Ревун сидел, точно живой, но когда вожак тронул его за плечо, повалился на бок, словно тряпичный. Из вскрытой когтем артерии кровь давно ушла в лесную почву. За каждого члена своей своры лемут был готов мстить беспощадно. Пожалуй, настоящий дрессировщик Круга или адепт Темного Братства высшей степени посвящения смог бы образумить разъяренного Ревуна, но не этот жалкий двуногий, приданный патрулю новым наместником. Вожак решил, что, в случае чего, удавит изрядно поднадоевшего ему пирата собственными лапами и свалит все на проклятого кота. И где этот мутант-перебежчик научился так носиться. Ведь с утра они пробежали вдоль болот огромное расстояние, но не приблизились к беглецу ни на волосок.