Роджер Желязны - Знак Хаоса

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На сердце было неспокойно, хотя я не понимал, почему — ничего необычного ведь не происходило. Мы просто сидели и пили: я, Белый Кролик — коротышка, похожий на Бертрана Рассела, — улыбающийся Кот и мой старый приятель Люк Рейнард. Люк распевал ирландские баллады, а странный пейзаж за его спиной превращался из фрески в реальность. Не скрою: огромная синяя Гусеница, которая курила кальян на шляпке гигантского гриба, произвела на меня сильное впечатление. Я знаю, какие надо прилагать усилия, чтобы водяная трубка не погасла. Но дело не в этом. Веселье било ключом, а вокруг Люка частенько собирались те еще компании. Так почему же мне было неспокойно?

Пиво подавали отменное, а закуска вообще была бесплатной. Демоны, терзающие привязанную к столбу рыжеволосую женщину, сияли до рези в глазах. Потом они пропали, но сцена получилась великолепная. Вообще все было просто великолепно. Люк запел про залив Гэлвей настолько замечательно и трогательно — и грустно тоже, — что мне захотелось нырнуть и раствориться в искристых волнах.

Это из области чувств… Да. Забавная мысль. Когда Люк пел печальные песни, я впадал в меланхолию, когда пел веселые — я начинал радоваться. Сопереживание просто заполнило воздух. Наверное, это неважно. И световое шоу удалось на славу…

Потягивая свой напиток, я наблюдал, как раскачивается Шалтай, там, в дальнем конце бара, и пытался припомнить, когда я сюда пришел, но в этом направлении котелок не варил. Ладно, рано или поздно все образуется. Отличная вечеринка…

Я смотрел, слушал, пробовал и чувствовал. Все, что привлекало мое внимание, оказывалось восхитительным. Хотел ли я о чем-то спросить Люка? Вроде бы да, но он пел, а я все равно не мог думать ни о чем серьезном.

Что я делал до того, как оказался здесь?.. Не помню. Да и вспоминать-то не стоит, зачем напрягаться, когда тут все так интересно…

Но это могло оказаться важным. Может, потому-то мне и было неспокойно? Может, я чего-то не доделал, и надо бы вернуться и закончить работу?..

Я обернулся, чтобы спросить Кота, но тот снова растворился, всем своим видом выражая огромное удовольствие. А до меня дошло, что и я мог бы поступить так же — я имею в виду, раствориться и отправиться в другое место. Это так я попал сюда и так же уйду? Возможно. Я поставил бокал и потер глаза и виски. Внутри головы все тоже плыло.

Неожиданно я вспомнил свое изображение. На большой карте. Козырь. Да. Вот как я сюда попал. По карте…

Чья-то рука опустилась на мое плечо, и я обернулся. Рука принадлежала Люку; он улыбался и протискивался к бару, чтобы выпить еще.

— Отличная вечеринка, правда?

— Да, здорово. Как ты нашел это место?

— Забыл, — он пожал плечами. — Какая разница?

Люк отвернулся, и снежная буря закружила между нами хрусталики льда. Гусеница выдохнула пурпурное облако. Восходила голубая луна.

Что-то здесь не так…

Неожиданно у меня возникло такое ощущение, будто на некой войне мне отстрелили способность к критическим суждениям. Я не мог сосредоточиться на аномалиях, которые наверняка здесь есть. Я знал, что запутался, но не видел выхода.

Я запутался…

Запутался…

Как?

Ну… Все началось, когда я пожал свою собственную руку. Нет, не так. Слишком похоже на дзен, а дзен здесь ни при чем. Рука, которую я пожал, возникла из пространства, занятого моим изображением на карте. Да, вот и все. Примерно так.

Я стиснул зубы. Снова заиграла музыка. Возле моей руки, лежавшей на стойке бара, раздалось непонятное царапанье. Когда я посмотрел на руку, оказалось, что моя кружка наполнена вновь. Похоже, я и так выпил лишнего. Может, именно это и мешает мне все осмыслить.

Я отвернулся и посмотрел налево, мимо фрески, которая стала настоящим пейзажем. «Не становлюсь ли я частью фрески?» — неожиданно мелькнула мысль.

Неважно. Если я не в состоянии думать здесь… Я побежал — влево… Это место каким-то образом перемешивало все в моей голове; осмыслить происходящее, являясь его частью, было невозможно. Чтобы думать правильно и понять, что происходит, я должен выбраться отсюда.

Я находился напротив бара, там, где нарисованные камни и деревья обретали плоть и трехмерность. Я замахал руками, пытаясь зарыться глубже. Я слышал свист ветра, но не чувствовал его дуновения.

Находящиеся передо мной предметы не становились ближе. Я двигался, но…

Люк снова запел.

Я замер. Потом обернулся — очень медленно, потому что мне показалось, что он стоит прямо за моей спиной. Так оно и есть — я отошел от стойки бара лишь на несколько шагов. Люк улыбался и продолжал петь.

— Что происходит? — спросил я у Гусеницы.

— Ты петляешь в петле Люка, — ответила она.

— Как ты сказала?

Она выпустила колечко дыма, тихо вздохнула и произнесла:

— Люк петляет в петле, а ты заплутался в лирике. Вот и все.

— Как это произошло? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответила Гусеница.

— Ладно, как мне выпетляться?

— И это не могу тебе сказать.

Я повернулся к Коту — сперва материализовалась его улыбка, а затем и он сам.

— Вряд ли тебе известно… — начал я.

— Я видел, как вы вошли: вначале он, потом ты, — сказал Кот, ухмыляясь. — Даже здесь ваше появление казалось необычным, из чего я заключил, что по крайней мере один из вас связан с магией.

Я кивнул.

— Ты тоже кого угодно озадачишь своими появлениями и уходами, — заметил я.

— Я держу свои лапы при себе, — ответил Кот. — Это больше, чем может сказать Люк.

— Что ты имеешь в виду?

— Он попал в заразительную ловушку.

— Как она действует? — спросил я.

Но Кот исчез, на этот раз вместе с улыбкой.

Заразительная ловушка? Выходит, неприятности у Люка, а я оказался каким-то образом в них втянут? Идея звучала здраво, однако я по-прежнему не представлял, в чем заключается неприятность и как ее разрешить.

Я потянулся за кружкой. Пока суд да дело, почему бы просто не получить удовольствие?

Делая медленный глоток, я заметил пару бледных горящих глаз, уставившихся прямо на меня. Раньше их здесь не было. Странным было то, что они занимали темный угол фрески на противоположной стене… и еще то, как они медленно перемещались влево.

Потеряв глаза из виду, я мог проследить по колыханию травы, как некто пробирался в то место, куда так хотел попасть я. Позади Люка я разглядел худощавого джентльмена в темном пиджаке, с палитрой и кистью в руке; тип в темном пиджаке не торопясь расширял фреску. Я сделал еще один глоток и снова сосредоточился на существе, перебравшемся из плоского мира в мир трех измерений. Между кустом и камнем показалось рыло из вороненой стали, над ним сверкнули бледные глаза, из темного жерла на землю, дымясь, стекала синяя слюна. Существо было либо очень маленьким, либо прижималось к земле. Я никак не мог понять: изучает оно всех нас сразу или исключительно меня?