Возвышение ученицы мага - Конъюнктурщик

Конъюнктурщик

Возвышение ученицы мага

Глава первая. Легкость морской волны

Дом висел на небосклоне. Оранжево-бежевый газовый гигант, переливающийся колоссальными багровыми штормами, по объему большими, чем планета, на которой теперь обитали жители Мерхона, человеческого города.

Был день. И дни на Острове были сумрачными. Остров был синхронным спутником Дома, проходящим свою орбиту за двадцать шесть часов, и потому солнце видели утром, когда оно поднималось появлялось слева от Дома и падало за горизонт, и вечером, когда оно восходило над горизонтом и падало в Дом, озаряя его край. Днем же планета погружалась в сепию сумерек.

Гликерия вслушивалась в эту дремоту, которая скоро должна была развеяться при начале вечера.

Просторный хвойный лес дремал, погружаясь в белесое облако с персиковыми просветами, что укутывало необхватные стволы вековых сосен, а склон горы словно земляной рекой протекал меж их корней.

Сильное и юное тело было одето в короткую тунику, но здесь становилось все холоднее, и потому девушка была вынуждена скрыть свою красоту под теплым плащом. Гликерия, так её звали, обладала своей собственной красотой, её глаза имели необычный наклон и были большими, остальные черты были не столь примечательны и утончены. Но в целом, Гликерия знала, что красива, и мысль об этом могла порой мелькнуть в её голове, когда она грациозно пробегала по упавшему стволу или с сосредоточенным весельем перепрыгивала по камням, преодолевая бурную горную речку.

Здесь не было троп, только реки. Вдоль одной такой Гликерия и держала свой путь в место, далёкое от города, родного и единственного на этой планете, что принадлежал её народу.

Будучи магом, Гликерия не работала нигде, а тратил все свое время на выполнения заданий организации. Заговоры будоражили её сознание с детства. Она была очень непослушным ребёнком. Но при этом любила копаться в правилах, знала их на зубок и часто спорила с родителями, рассказывая о том, что её очередная проказа вовсе не проказа, но все равно получала наказания. Стать магом ей пришлось, родители так сказали.

Не ощущалось присутствия. Птицы стихли и тишина нарушалась только шумом воды.

А спустя несколько сотен шагов как будто исчез сам звук, как явление. И тогда она вышла на ровный уступ, огороженный забором, увенчанным темной черепицей. В нем она нашла дверь, в которую постучала.

— Кто это? — спросил кто-то на местном языке.

— Из города. У меня важное поручение для вашего господина.

— Жди, — буркнул тот же голос, и послышались торопливые шаги.

Вскоре дверь отворилась, и Гликерия оказалась в саду из булыжников, окруженных невысоким, но идеально ровно подстриженным кустарником. А в глубине было одноэтажное, с террасой по периметру, здание с бумажными стенами и четырехскатной черепичной крышей, углы которой загибались вверх.

Последовал тщательный обыск. В разных местах из-за камней показались вооруженные люди, их было довольно много.

Внутри было помещение без особых изысков. Лишь деревянные перекрытия, да золотые подсвечники и благовония. Роскошь здесь была неброской.

— Приветствую вас, — скромно сказала Гликерия и сделала легкий поклон.

На циновке, опершись над подставку, в традиционном местном халате сидел Тонг, глава рода Нарума. Гликерия узнала его по описанию. У него была южная внешность островитян, небольшой рост и смуглая охристая кожа, густые черные брови, вытянутое хмурое лицо, а складка от тяжелого верхнего века добавлял взгляду загадки, как у всех местных жителей.

— Приветствую. Вы прибыли от Леандра? — хриплый голос хозяина усадьбы врезался в тишину.

— Да.

— Присаживайтесь, — и он указал на циновку перед собой.

Девушка подошла ближе и села, аккуратно подогнув ноги.

— Вы пришли сюда одна и без охраны.

На это Гликерия молча достала кинжал, который не смогла найти у неё охрана, и положила перед Тонгом, который только слегка вскинул бровь.

— Что интересует вашего господина?

— Мой господин хочет заручиться вашей поддержкой.

В воздухе вился тонкими струйками дым от благовоний.

— В чем?

— Нам нужна провокация. Мы хотим, чтобы легион вышел из города.

И что ещё увидела Гликерия, и что её немного раздражало, это то, что Тонг приоткрывал рот, выпячивал нижнюю губу и задумчиво пялился в никуда, только изредка непонятно поглядывая на собеседника.

— Это опасная задача, выманивание сильнейшей армии из города.

— Если вы обеспечите достаточно сильную угрозу ситуации в континентальных владениях города, то легион выйдет. В случае успеха щедрости магов Мерхона не будет предела. Леандр обещал дать вам гражданство.

— Сейчас легион самая сильная армия на планете и… И у моего рода не так много воителей… — и добавил нейтральным тоном, — Пусть и все они благородные мужи, способные изменить историю страны.

Гликерия знала, что ей нужно говорить, и насколько важным для неё было договориться в этот раз. Потому что в рисовавшейся комбинации Нарума играли ключевую роль. И Гликерия, как бы ей не было противно в компании этого островитянина, улыбнувшись своими тонкими губами, произнесла ещё более доверительным тоном:

— Щедрости магов Мерхона не будет предела.

— Леандру очень нужно это нападение? Это риск для моей армии, для моей репутации. Это выглядело бы безрассудно, если бы я, Тонг Нарума, повел самых искусных мечников области Эр в этот поход. Это было… Это было бы похоже на то, как одинокий рыбак выплывает в лютый шторм… И словно насмехаясь над Правителем океана. Есть в этом романтика… Но не для меня.

Короткая пауза. Поклон Гликерии.

— Моего господина не интересует цена. Моего господина интересует только ваше согласие.

— Могу я знать, что твой господин удовлетворит мои запросы?

У Гликерии действительно было преимущество, которое давало ей спокойствие. Это огромные ресурсы организации, которая за ней стояла, и она могла обещать действительно многое, стоило лишь донести это до собеседника. И она заговорила, не без легкого чувства превосходства, которое придавало именно ей некоторое обаяние:

— Город Хон расцвел, ведя торговлю с Мерхоном. Благополучие на этой планете теперь зависит от ваших отношений только с одним городом. Маги скоро будут в нем править, это просто неизбежно. Вы знаете, комитет слаб, псионики долго не удержат власть. У вас будет расположение нового правительства, оно будет ценить дружбу тех, кто помог ему прийти к власти.

Тогда и лицо Тонга наконец скрасила улыбка, не лишенная самодовольства.

— Я хотел бы пост главы единственной гильдии… — он говорил размеренно, даже медлительно, — Через которую проходил бы весь поток товаров направляемых в Эр, — ещё подумал, как всегда приоткрыв рот, — И я хотел бы, чтобы эта гильдия была единственной, которая будет торговать с