Наступающая Тьма - Джефф Грабб

Джефф Грабб

Наступающая тьма

Благодарности

У мира Доминарии много отцов (и матерей) и большое число любящих тетушек и дядюшек. Эпоху Тьмы создала команда разработчиков и авторов этого набора карт – Джеспер Майфорс, Ричард Гарфилд, Скафф Элиас, Джим Лин, Крис Пейдж, Дейв Петти, Беверли Маршалл Сейлинг, Рон Ричардсон и Рик Д.С. Маршалл. В качестве человека, несколько месяцев жившего в границах этих карт, я благодарен им за картину.

Отдельной признательности заслуживает Джеспер Майфорс, незаурядный мечтатель, задумавший Тьму. Он был неоценим при предоставлении исходных данных и разъяснении первоначального замысла и смысла этого набора карт. Только Джеспер мог рассказать о том, вне зависимости от того, что гласил окончательный текст карты, что Барл Умелец и Майрсил Обманщик были двумя разными людьми, и это превратило монологи в диалоги. Я надеюсь, что он (как и читатель) найдет эту книгу верной духу эпохи, которую он создал.

Посвящение

Стивену Скенду, который держал свет в окне зажженным.

Пролог

Клетка

Временные границы эпохи, известной под названием Тьма, весьма расплывчаты. Попытка установить время ее начала и окончания сродни определению точного момента, когда начинаются сумерки, а день окончательно и бесповоротно сдается ночи. Большинство ученых и теологов соглашаются с тем, что Тьма началась с опустошения Аргота в 64 году по аргивскому летоисчислению и продолжалась несколько сотен лет до того времени, когда континент Терисия наконец оказался в крепких объятиях Ледникового Периода.

Никто из живших в то время не считал, что живет в темные времена, когда цивилизация сдавала свои позиции после золотых дней эпохи Братьев. Они жили своей обычной жизнью, а если за прошедшие годы дни стали холоднее, а мир – опаснее, то кто это мог заметить?

Это было время, когда погибали старые страны, в холмах множились гоблины, а города-государства под бременем тирании церкви ссорились и враждовали. Но в это же время своего расцвета достигла магия в том виде, в котором она известна нам. Впервые были записаны основные принципы произнесения заклинаний. В эту древнюю эпоху произошло и первое настоящее объединение магов, сохранивших дух города Терисия, объединивших знания и воодушевивших своих собратьев на исследование этого нового искусства.

Аркол, ученый из Нового Аргива

В темноте глубоких подземелий под Цитаделью Конклава кричал Лорд Ит.

Неприятный крик вырывался из изношенных легких. Он понял, что кричит уже некоторое время, не замечая начала одного вопля и окончания другого. Ит, естественно, не знал, настолько ли громок его голос, как слышат его уши, или лишь его хриплое дыхание звучит в тишине, словно окутывавшей его мягким и теплым одеялом.

Лорд Ит, бывший правитель Цитадели, бывший Лорд Верховный Маг, бывшая высшая сила Конклава, этого собрания некромантов, волшебников, магов и любителей заклинаний, осознал, что думает о своих криках, чтобы не кричать. Он уцепился за эту мысль. Вокруг первой мысли собрались другие, хрупкие мерцающие угольки, которые можно взрастить и собрать в яркие моменты или даже часы ясного сознания.

Он знал, что все это бесполезно, так как клетка, в которую он помещен, высасывает его жизнь, его силу, величие и знания, ослабляя его до тех пор, пока он не уснет, и к нему снова придут видения.

В этих видениях его будут пытать такие существа, которых Ит даже не мог себе представить во время бодрствования. Он снова проснется, крича, и будет вопить до тех пор, пока опустошающее воздействие клетки снова не истощит его. Этот цикл был бесконечен, столь же прочен и вечен, как прутья его клетки, и его нельзя было прервать.

Клетка Лорда Ита была отлично сделана из водного серебра, ее прутья переливались и блестели как замерзший водопад. Они были тонкими, словно паутина, и прочными, словно сталь. Лорд Ит знал, насколько крепкими они были, поскольку в долгие ночи своего заточения пытался их сломать. Высоко над ним, в огромных пиршественных залах Цитадели, водное серебро служило чародеям и волшебницам в качестве столовых приборов, но в случае Лорда Ита его использовали, чтобы как следует его удержать, словно насекомое, готовое для демонстрации и препарирования.

Сама клетка висела на цепях из водного серебра над черной бездной, столь глубокой, что даже Ит не знал ее истинных пределов. Она всегда была здесь, еще до основания Конклава, до того, как ныне исчезнувшие хитрые монахи построили здесь свой дом, до эпохи Братьев и их ужасной войны, погубившей мир.

Прутья клетки едва блестели холодным, тусклым светом, который встречается лишь у светлячков и некоторых видов грибов. Сейчас прутья, естественно, сверкали ярче, чем до этого. Клетка узнавала, когда он думал, пребывая в своем уме, и реагировала соответственным образом. В конце концов Ит устанет и перестанет мыслить здраво, его силы кончатся, и он снова вернется в безумие своих видений.

Эти моменты ясного сознания всегда заканчивались подобным образом. Он начнет думать, собирать свои мысли, и тщательно изготовленные и заколдованные прутья клетки постараются украсть их. Он знал, что у него мало времени.

Ит собрался с мыслями и подумал о землях наверху, о замке, раскинувшемся под черно-серым небом, об окружавших его огромных холмах и болотах. Когда-то он грезил об огромном лабиринте, который однажды окружит эти владения и будет губить всех путешественников, кроме самых настойчивых. Эта мечта умерла, как умерли и многие другие. Прутья клетки на мгновение загорелись ярче, водное серебро уже высасывало из него силу.

Ит вспоминал о своих бывших землях, которыми теперь владел Захватчик. При мысли о нем в глубине души Ита загорелось маленькое пламя ярости, но маг подавил его и сконцентрировался на землях, которые не видел долгие годы.

Заполнив мысли этими воспоминаниями, Ит открыл маленький уголок в глубине своего разума, в той части, которая в основном оставалась в здравом уме, до которого еще не добрались сила клетки и создания из его видений. Он чувствовал, как энергия в нем растет, достигает высшей точки, и покидает его, когда он послал в мир снаружи жалобный мысленный призыв.

Заклинание забрало из него драгоценную энергию, и Лорд Ит на мгновение потерял сознание. А, может быть, ему это показалось. Может быть, в первую очередь ему показалось, что он произнес заклинание. Прутья уже снова потускнели, и он хладнокровно заметил, что его руки настолько крепко сжимают металлическую паутину, что