Дарья Зарубина - Носферату

Я был убедителен и спокоен, и даже Анна не заподозрила, что я уже веду свое следствие путем, все больше расходящимся с торной тропой официального расследования.

Мы расстались в дверях. Церберша Альварес ледяным тоном пригласила комиссара присесть и немного подождать: у госпожи Ванна производственное совещание. Меня она окинула взглядом чуть более ласковым, так что Анна едва заметно скривила губы в ироничной улыбке. Шатов, ты неисправим, читалось в ее лице.

Саша поманила меня к своему столу, запросила доступ для меня, но, видимо, в этой неприступной крепости доверяла мне одна Машка, поэтому Матвей в доступе отказал, зато обещал выйти ко мне собственной персоной.

Он появился через полминуты и повел по все тому же зеркально-темному коридору.

— Я дам вам две сотки, — бросил он через плечо. — Замкнем на вас. Можете настроить прием приказов от доверенных лиц. Но в целях безопасности рекомендую не включать в список более трех человек, к тому же это немного снизит быстродействие. Закрыть вас от пули он успеет, а вот поймать саму пулю — уже нет. Сотка — дорогая модель, будет очень кстати, если вы не станете их трепать и соваться туда, куда не следует.

— А Т-1000 у вас есть? — спросил я нагло, добиваясь, чтобы гном посмотрел мне в глаза. Для того чтобы поговорить начистоту, нужно было застать его врасплох, а с такими людьми, как Матвей, нужно очень постараться, чтобы атака, пусть и словесная, вышла неожиданной.

Он задумался, пытаясь понять смысл моих слов, сосредоточенно-суровый взгляд боевого гнома шаркнул по мне. И я воспользовался мгновением:

— Это вы сожгли Сэлли?

Он остановился посреди коридора, потом быстро схватил меня за руку, хлопнул по стене и втащил в какую-то потайную комнату. Я опешил настолько, что не успел даже разглядеть выражение его лица.

— Гоша, Ринат, Вадик, — скомандовал Коновалов троим крепким парням. Двое сидели за небольшим столом и курили, вполглаза поглядывая на мониторы, расставленные повсюду. На мониторах я заметил разные переходы и кабинет личного сектора Марь. Вся стена представляла собой потайное окно в кабинет Машки. Я невольно подумал о нашем первом разговоре — неужели и в тот день Коновалов и его парни подглядывали за нами через стенку? Но, видимо, даже боясь за свою жизнь, Марь не могла оставить себя без личного пространства. Из тайной комнаты охраны была видна лишь часть кабинета. Угол скрывал от нас стол Марь и кусок длинного стола для гостей. Я увидел напряженную спину Анны и Ситтона, сжавшегося на своем стуле. Видимо, Машка не выбирала выражений при общении с защитниками порядка. Я мысленно обругал себя, что отправил Анну одну, но решил сосредоточиться на своем деле. Машка всегда уважала профессионализм и ум, а моя возлюбленная была и умна, и профессиональна. Без моего присутствия Машке это будет проще заметить.

Коновалов тем временем заблокировал дверь за своими подчиненными, которые мгновенно, избегая основных камер, рассредоточились по коридорам вокруг кабинета начальницы.

— Вы, кажется, хотели поговорить о чем-то? — с угрозой начал Матвей, надвигаясь на меня. Несмотря на скромный рост, он выглядел более чем убедительно. Я развалился в кресле, приняв самую расслабленную и вольную позу, на которую был способен. Коновалов, поняв, что нахрапом меня не взять, сел рядом и тотчас выключил всю свою грозность. Деловитая холодность грианцев всегда была мне по душе. Опера в Чигги никогда не станут бить вас, они будут допрашивать, строго и холодно. Годами. Благо законы Чигги позволяют никуда не торопиться.

Поначалу я предполагал, что Коновалов — землянин. Один из тех, кого Марь переманила к себе строить Россию по правильным, ею самой созданным лекалам. Но сейчас, заметив, как Матвей похож на комиссара, я понял, что он местный. И наверняка при рождении звали его не Матвей и совсем уж не Коновалов. Имя он поменял ради карьеры. Ни для кого не было секретом, что Марь охотнее брала на работу людей с российскими паспортами или хотя бы именами.

Коновалов наклонился ко мне, положив руки на колени, и спросил почти без интонации:

— Насколько я понимаю, вы имеете «допуск», и значит, я должен помогать вам как официальному следствию?

— Не сейчас, — столь же холодно ответил я, не меняя расслабленной позы. — Сейчас вы можете не помогать следствию, а сказать правду. Если мы договоримся, эта правда не уйдет дальше меня, обещаю вам. Но только в том случае, если не вы виновны в смерти Гретхен Эрн.

— Я не убивал госпожу Грету, клянусь океанами восьми материков. — Он соединил пальцы в грианской клятве и приложил руку к правому плечу. Я кивнул, принимая его клятву. Даже чиггийский грианец не станет разбрасываться такими словами, а уж на первом материке за нарушение клятвы океанами просто утопят, не раздумывая — во имя великих братьев-океанидов Орва и Эба. В Чигги орвианцев оставалось не так много. Магдола была католичкой. Креб предпочитал позиции разумного атеизма. Я знал, что их новая бина — Линда — орвианка, но поговорить с ней о религии мне как-то не довелось.

— Веруете в Орва и Эба? — спросил я прямо.

— Глубоко, — отозвался он, как велела традиция, и вытащил из-за ворота костяную спираль на золотой цепочке. — И второй раз такой клятвы повторять не стану. Я не убивал госпожу академика.

— А Сэл? Ваша работа? Или ваших людей?

Он не стал отпираться. Только попросил не передавать эту информацию комиссару до тех пор, пока это возможно. Сигнал о смерти Греты пришел ему на пульт с ее биометрического браслета — такие браслеты Марь выдала всем ценным сотрудникам после первого покушения, чтобы при разборе завалов после любого взрыва можно было первым делом определить, кто остался в живых и где их искать бригадам спасателей. Он тотчас выехал на место. Браслет показывал невозможность реанимации, поэтому ребята приступили к осмотру квартиры. Следов преступника не нашли, но обнаружили свидетельства неоднократных попыток вторжения в личный компьютер и систему дома.

— Вы должны понимать, что в сложившейся ситуации я обязан был очистить все. Я позвонил в лаборатории и заблокировал доступ к компьютеру госпожи Эрн, туда тотчас выехала группа андроидов с первым допуском. Госпожа академик работала над проектами повышенной секретности. Существует определенный порядок действий. Я ввел коды ликвидации информации в домашний компьютер. Естественно, перед тем, как замести следы работы опергруппы и выжечь Сэл, мои люди попытались снять информацию об убийстве. Но на камерах ничего не нашлось. Интеллектуальная квартира госпожи Эрн была перепрограммирована, причем мы нашли в ее памяти несколько следов, довольно ловко спрятанных, — явно работал не просто клерк в сером пиджачке, а хороший программист, знакомый с разработками «Нако». Думаю, именно он и направил вас ко мне. Эверс. — Я удивленно посмотрел на Матвея, и тот кивнул: — Да-да, я знаю, что на мысль пообщаться со мной вас натолкнул именно Эндрю Эверс. Так вот, Эверс только прикидывается дурачком-исполнителем. На Земле, в Москве, его звали иначе — Эм Джи, Максим Житнов. Очень хороший хакер. По официальной версии, он все еще в розыске. Но наши земные друзья оказались проворнее, чем хотят показать.