Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика

— Ты хочешь побить их всех одним махом? У меня нет столько людей, Бёртон!

— Не беспокойся. Алджи приведет нам подкрепление.

— Я? — поразился Суинберн.

— Да. Слушай, что ты должен сделать… — Проинструктировав поэта, Бёртон повернулся к Траунсу. — Можно попросить тебя об одном одолжении, старина?

— Конечно!

— Я когда-то пообещал детективу Честену, что он будет при окончательном расчете.

— Этому хлыщу? Я не в восторге, капитан Бёртон. Он никогда не верил в Джека-Попрыгунчика.

— Тем более надо дать ему такую возможность. Пусть увидит Джека своими глазами. И поймет, что ты был прав!

— А, — улыбнулся Траунс. — Честно сказать, мне уже все равно. Ладно, пусть приводит своих людей. А что с этой девочкой, Алисией Пипкисс? Может, отправить ее в другое место, от греха подальше?

— Это не так-то просто. «Развратники» глаз не сводят с ее дома, — пояснил Бёртон, — но, думаю, нам удастся кое-что предпринять. Кстати, а что с Конни Файевезер? Ее все еще охраняют?

— Нет. Вчера вся ее семья уехала в Австралию.

— Неужели? Господи! Тогда, возможно, это именно она. Алджи, тебе нужно идти, у нас еще много дел. А мы, Траунс, пойдем на почту и постучим в дверь. Сколько можно ждать, пока она откроется? У нас нет времени!

В восемь тридцать утра в своем доме на окраине Хаммерсмита детектив-инспектор Томас Честен надел на голову хомбург[20] и посмотрел на себя в зеркало. Усы идеально ровные, пышные завитки полностью симметричны. Он собой доволен!

Честен смахнул шерстинку с плеча и потянулся к трости.

— Ой, Том, — послышался из гостиной голос жены. — У нашего окна одна из этих ужасных птиц.

Тщательно выровненные брови детектива приподнялись. Болтуны с сообщениями раньше никогда не прилетали к нему домой, а стучали только в окно офиса.

Он прошел через гостиную. Маленькая комната была битком набита всякими безделушками. Его жена, стройная хорошенькая женщина, показала на окно.

— Взгляни!

— Выйди из комнаты, Вера, — попросил он.

— Но я хочу послушать! Я никогда не слышала, как они говорят!

— Они грубо ругаются. Тебе это ни к чему слышать. Выходи!

— Том, пожалуйста! Мне так интересно! Давай я буду слушать, заткнув уши, а?

Честен взглянул на жену, поморщился, пожал плечами и проворчал:

— Как хочешь. Я тебя предупредил.

Он поднял раму.

— Сообщение от долбаного Траунса-Попрыгунчика и секретного агента-жоподава Бёртона, — бодро начал болтун. — Миссис Вера Честен взвизгнула и выбежала из комнаты. — Собери своих кретинов, — продолжила птица, — и пусть они дуют на грязную помойку Летти-Грин. Форма гражданская, стволы при себе. В Олд-Форд ни ногой, понял, усатый олух? Из Летти-Грина группами по трое валите в забегаловку «Кот в шоколаде»… эта дыра где-то в Пайперс-Энде, найдете. В том притоне ты со своими сопляками пробудешь до заката. И вот что, Честен, вонючий скунс, тут дело национальной важности! Бери с собой всех, кто способен держать ствол. Нам нужна адская армия. Вся ответственность на нас! Дуй в «Кота», ты, грязный гондон, и как можно скорее. Захвати с собой эту шлюху Рагхавендру с Бейхем-стрит, дом 3, около Монингтон-Кресент. Скорость решает все. Конец сообщения.

— Провалиться мне на месте, — воскликнул Честен, — если я когда-либо слышал от болтуна такое длинное сообщение! Как у тебя памяти-то хватило?

— Молчи, полицейский ублюдок! — взвизгнул болтун.

— Ответ, — прервал его человек из Ярда. — Начало сообщения. Немедленно приступаю к выполнению. Да, вот так. Конец сообщения. Лети!

Фигурно взмахнув крыльями, болтун взмыл с подоконника и исчез в небе. Издали донесся его крик:

— Чертов жополиз!

Примерно через полтора часа пять винтостульев приземлились в поле западнее Летти-Грина. Детектив Честен выбрался из первого, снял очки и поправил одежду.

Убрав хомбург и трость под сиденье, он подошел к одному из винтостульев и помог седоку сойти на землю.

— Это было здорово! — рассмеялась сестра Рагхавендра. — Хотя вначале сложновато!

— Вы отлично справились. Первая женщина в воздухе! — похвалил Честен.

— Да? Нет, не может быть! Разве я первая?

— Возможно, моя дорогая. Очень даже может быть.

Честен повернулся к троим полицейским, молча ожидавшим его приказов.

— Констебль Кришнамёрти, останетесь здесь, — сказал он одному. — Будете инструктировать новоприбывших.

— Есть, сэр.

Потом Честен повернулся к остальным:

— Венаблес, Ашворт, за мной!

Он привел девушку и двух сослуживцев к ступенькам через изгородь, окружавшую поле; они перебрались и пошли по лужайке к Пайперс-Энду. Пока они двигались в направлении деревни, в воздухе появились три новых пятнышка — из Лондона летели дополнительные винтостулья.

Через сорок минут они уже были в пабе «Кот в шоколаде», откуда их провели в гостиную.

— Привет, старина, — Бёртон пожал руку Честену. — Выслушай то, что сейчас доложит Траунс. Все это кажется невероятным, но поверь: каждое слово — правда. Нужно действовать без промедления, и мы рассчитываем на тебя и твоих людей.

Честен кивнул и уселся в кресло, на которое ему указал Траунс.

Бёртон вывел сестру Рагхавендру и позвал в соседнюю комнату.

— Садхви, — сказал он, кладя руки ей на плечи. — Ты говорила, что хочешь помочь. Теперь твоя помощь нужна как никогда! Но учти, тебе придется подвергнуться большой опасности.

— Я готова, — ответила она. — Скажи, что мне делать.

Тем же утром, чуть позже, цветочница в красном плаще с капюшоном вошла в деревню Олд-Форд и стала ходить от дома к дому, предлагая магнолии, гортензии и герань. В корзине под цветами у нее лежал револьвер.

Торговля шла плохо, но жители показались ей дружелюбными. Один, какой-то отставной солдат, отрекомендовавшийся Старым Фонарщиком Картером, подмигнул ей и сказал, что она — самый лучший цветок.

Наконец, она дошла до дома у подножия холма, на самом западном краю деревни. Его охраняли два бобби. Один преградил ей дорогу.

Она шепнула ему пару слов.

Он кивнул, что-то тихо сказал второму полицейскому, потом оба они ушли и обратно не вернулись.

Даже не позвонив, цветочница вошла в ворота и быстро направилась к парадной двери. Она постучала, и спустя несколько мгновений дверь открылась.

Последовал короткий разговор.

Цветочница вошла в дом.

Дверь затворилась.