Сергей Бузинин - Часовой Большой медведицы

— А вы правы, юноша! — одобрительно улыбнулся оборотень. — Это может сработать!

— Сворачиваемся! — закричал Витиш. — Двое бойцов остаются охранять место до прибытия следственной группы. Шестеро со мной, остальные конвоируют бывшего подполковника Суняйкина в ГОВД. Так, что по коням, господа, по коням!

Возвращаясь к своему автомобилю, Витиш, достал мобильный телефон и набрал номер:

— Петрович! Это я. Часть проблем мы решили. Маг сдох, Суняйкина повязали, хотя, как оказалось, это и не Суняйкин был вовсе… Кто, спрашиваешь? Долгая история, потом расскажу. Я чего тебе звоню, Петрович. Слухи ходят, что Королев-то и без магической атаки к утру взорвется… Туда ему, Лавкрафту задрипаному, и дорога, говоришь? Ой, и не говори кума, у самой муж пьяница… Можно, конечно, его подальше в тайгу вывезти и отставить, чтобы он, город спасая, там и взорвался, но Мишка идею одну двинул, может и сработать. Ты, вот что, бери этого магистра мрака и вези его на адрес: Малая Алеутская дом шестнадцать… Ага. Точно, Флинт, тот самый, что машину времени делает, ты его тоже знаешь… Выбросить в прошлое, говоришь? Интересная идея, только, думаю, ее вместе с Мишкиной объединить надо. Вот к нему Королева и вези, да машину времени готовь, а минут через тридцать-сорок и мы тоже туда подтянемся… Нет, Петрович, Королева мне не просто как человека жалко, у меня своя корысть — евойная супруга уже вокруг меня круги нарезает, а что будет, когда муж ее пропадет без вести? Гуманитарная катастрофа мне будет, вот!

К тому времени, когда Витиш, Мишка, Баюнов и Мозырев приехали в мастерскую Флинта, там уже вовсю кипела работа и слышались возмущенные крики Остапа:

— Петрович! Ну, кто тебя просил напряжение умножать? Во! Слышишь, как он пищит, бедненький? Умный вроде бы мужик, а ведешь себя как примат безрукий!

Пройдя в мастерскую, Мишка замер в восхищении. Машина времени, покинувшая свое пристанище в задней комнате, выглядела довольно внушительно: вместо уже знакомого Мишке кресла находился шар, состоящий из переплетенных молний, как бы прилипший к пластине из отполированного металла черного цвета. Шар весело искрился и потрескивал, протягивая любопытные короткие разряды в разные стороны, словно норовя прикоснуться к любому, кто оказывался поблизости. К задней стенке пластины был прикреплен самодельный электронный блок, от которого в разные стороны змеились разноцветные провода. Часть их тянулась к ретортам и колбам, знакомым Мишке по первому посещению мастерской, несколько же проводов были присоединены к ноутбуку «Тошиба» М700, на мониторе которого самодовольно сиял логотип оперативной системы «Убунту». Возле ноутбука копошился Альрик Велундсон, пытаясь одновременно ввести какую-то программу и в то же время не допустить, чтобы любопытный Королев дотянулся до техники своими руками.

— Да уйди ж ты, ламер ущербный! — гном отпихнул писателя коротенькой ножкой. — Винду юзать толком не умеет, а в «Линукс» лезет, как взрослый.

Немного огорченный черствостью и бездушностью гнома, Королев не придумал ничего умнее, как сунуть свой нос в работу Флинта, то есть потрогал пальцем корпус электронного блока. Раздался треск, затем звучный визг, а воздух наполнился запахами паленой шерсти и горелой изоляции.

— Уберите эту жертву исторического материализма с моих глаз долой! — заорал раздосадованный Остап. — А иначе я его в ледниковый период в одних трусах отправлю!

Трое дроу, до этого момента изнывавшие от безделья и взиравшие на происходящие процессы с восхищенным удивлением, обрадовались, что и им нашлось применение. Через несколько секунд любопытный писатель был отловлен и прикован наручниками к стулу, в то время как дроу застыли рядом с ним, то ли почетным караулом, то ли расстрельной командой. В напряженной и непонятной Мишке суете прошло еще полчаса, на протяжении которых никто не решался отвлечь мастера и его подмастерьев от процесса наладки. Даже приехавшие с Витишем дроу, отчаянно завидуя своим коллегам, охранявшим Королева, с трудом удерживали тяжеленную «Гекату» на весу, вполне обоснованно опасаясь, что громкий стук от ее падения на пол неизбежно отвлечет Флинта от работы, повлечет громы и молнии в обрамлении трехэтажного загиба продолжительностью в полчаса. Не говоря уже о вполне вероятном дожде из гаечных ключей и прочих инструментов, и это в лучшем случае. Наконец Остап, громко фыркая, с довольным видом откинулся назад и обвел мастерскую взглядом.

— Все, господа хорошие, машинка к старту готова! — мастер сдвинул на лоб свои очки. — Даже год подходящий подобрал. Ух, и красотища же там… Одна тайга вокруг и тишина… Давайте, что ли, вашего писателя, будем его в прошлое забрасывать…

Услышав фразу Флинта, Королев тихо пискнул и притворился, что потерял сознание, а может и в самом деле его потерял.

— Ося! — окликнул мастера Мозырев, пытаясь внести ясность в ситуацию. — Как говорит наш общий друг Барух Воткин — я таки не живодер, а только гешефтмахер… Королева в прошлое бросать отнюдь не нужно. Нет, не то чтобы я его страстный поклонник, а единственно лишь человеколюбия ради… Мы вот тут кувшинчик притащили. — Александр легонько толкнул ногой, лежащую на полу «Гекату». — Узнаешь? Так надо из этого дяденьки в эту фляжку-переросток черную энергия перекачать, а потом в прошлое и выбросить… Фляжку! Не дяденьку!

— Перекачать, так перекачать, — невозмутимо блеснул очками Флинт. — А так-то мне что «Гекату» в прошлое запулить, что дяденьку, все едино. «Гекату», правда, жальче, я в нее столько сил вложил… Да и энергии она сожрет не в пример больше.

— Вот только как перекачивать, мы не знаем, — чуть виноватым тоном произнес Мишка. — Мы думали, вы что-нибудь придумаете…

Флинт на несколько минут задумался, после чего звонко хлопнул в ладоши:

— А чего тут долго голову ломать? По методу сообщающихся сосудов. Держите его, парни! — кивнул дроу Остап. — Сейчас все сделаем в лучшем виде.

— А что для этого нужно?

— Принцип сообщающихся сосудов знаешь? Надо их между собой сообщить. Тащите сосуд поближе к писателю, если писатель брыкается!

Мастер подтащил «Гекату» поближе к Королеву, установил ее чуть ниже стула писателя — Теперь только нужно, чтобы сей кумир эмо, готов и прочих маньяков, начал злость излучать, хотя бы чуть-чуть, а дальше «Геката» сама из него всю дрянь черную высосет… Только чтобы такого сделать-то? — Остап озадаченно почесал затылок.

— Может быть его пнуть? — предложил Мишка, вспоминая, каким образом Петрович разъяснял ему принципы сбора черной энергии.

— Он сейчас в таком состоянии, что от хорошего пинка, скорее всего, сознание потеряет, — не согласился с Мишкой Игорь. — А слабенький удар не поможет… Есть у меня одна идея, жестоко, конечно, но что поделаешь. Попробуем-ка мы литературный диспут провести, обсудить так сказать, творчество господина писателя… Вы, наверное, согласитесь со мной, Михаил, что более бездарного графоманства вам до сей поры видеть не приходилось? — Витиш повысил голос так, чтобы писатель услышал его слова.