Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Квилла подняла на пациентку удивленный взгляд. Ро неловко повела здоровым плечом.
— Ну… мы ведь вольны выбирать. Вы сами сказали. Даже деревья.
— У неповиновения законам всегда есть своя цена. Есть законы, которые мы можем поменять, а есть такие, которые незыблемы. Например, законы функционирования организма. Вы готовы встретить последствия?
Аврора горячо закивала.
— Да, да! Я всегда так делаю…
— И зря. Вы как Вайд. Идеи — важнее всего. Однажды вы сгорите, и тогда эти идеи не будут стоить ничего… — Квилла цокнула языком неодобрительно.
А Ро уже потирала мысленно ладони. Сейчас. Сейчас она уйдет, только надо идти осторожно — раз Джарлет пытался ее запрятать в больницу, он наверняка начеку. И не идти прямо во дворец. Как удачно, что в ее лавке есть потайной ход прямо к Фаррелу! Можно незаметно добраться, если найти вход. И поговорить там, где не растут деревья. Идеально.
Тогда никто и не узнает, что она с ним виделась. Для всех она лишь будет дома. А если не найдет вход, то… может, прилетит Какадук, и тогда она Фарра спросит. Или… попросит Гаррика передать записку. В общем, не все так плохо, Аврорик. Ты молодец, что не сдавалась.
Голос Квиллы Мель в эти оптимистические планы проник не сразу. Вероятно, это все побочка цитрусового зелья. Фарр тоже на корабле страдал не вполне вменяемым состоянием.
— Но, к сожалению, просьба позаботиться о вашем нервическом состоянии исходит именно от командора. Он упоминал о том и прежде, а сейчас отправил помощников. Даже против вашей воли, госпожа Бореалис. Поэтому… вам же будет проще, если вы с этим смиритесь.
Квилла закончила разговор неожиданно и безапелляционно. А у Ро в голове сыграл похоронный марш, и челюсть отпала вновь.
— Если вы не хотите постоянного контроля, лучше хотя бы сделать вид, что вы согласны, — подмигнула целительница. — Снимайте остатки этого платья и ступайте за мной.
Аврора переступила с ноги на ногу. С тапочка на тапочек. Продырявились.
— А можно… я сначала буду ступать за вами? А потом сниму… остатки платья?
Квилла по-доброму усмехнулась.
— Можно.
Она отворила дверь, и Ро вышла за целительницей в коридор. Белый, ровный, узкий, светлый из-за застекленного потолка и богато навешанных кристаллов. В стенах лишь двери с номерами, такими же, как ее: пятый. Шаги гулко стучали в ушах.
— И не думайте о побеге: городскую больницу окружает ров с морскими медведями. Так что сюда не войти и не выйти без моего разрешения.
Ров с медведями?.. Вы серьезно?..
— Вместо каторги преступников следует отправлять к вам.
Аврора очень старалась собрать по сусекам остатки храбрости и здравого рассудка, чтоб хотя бы скрыть панику в этих нотах иронии.
— Так и делается, если есть сомнения в их нервическом благосостоянии. Да и опыт показывает, что охрану я выбрала надежную.
Великолепно, Ро. Наконец ты попала туда, куда добрые люди давно хотели тебя упечь. В психушку.
— Аха-ха, как мило! — вот и все, что она смогла ответить.
Квилла провела пациентку вниз по ступеням, через темный подсобный коридор, по-прежнему узкий — на улицу. В лицо влетел вечерний свежий ветерок, последний луч заката и прежний жасминный аромат. Больница была небольшой, двухэтажной, жизнерадостно белой. На заходе солнца, заросшая кустами цветов, она казалась полной умиротворения пасторалью. Если бы не знать, что где-то за зарослями у дорожки — вышеупомянутый ров с медведями… Всюду цветущий кустарник, тропинки, аллеи и клумбы, даже беседка. Птицы поют. Но никаких деревьев, кстати.
— По утрам и после обеда пациенты занимаются садовыми работами, — будничным тоном сообщила Квилла. — Это способствует выздоровлению. Но ваше плечо в первые пару дней нагружать не станем: будете выходить на прогулки и постепенно познакомитесь со всеми.
Ого. Так тут тоже… работы. Ну, пусть и пастораль, а… от рудников недалеко ушли. Аврора никак не могла придумать ни что сказать, ни как… теперь быть.
— А… эти «все» — это кто?
Бревенчатый домик, скрывшийся за отцветшей почти сиренью. Из щелей выскакивал пар, пахнущий хвойным лесом. Квилла остановилась у входа.
— Вестландцы, разумеется, не особо спешат попадать сюда и лишь приходят в часы приема за лекарствами и на осмотр. Их, видите ли, пугает слово «морские медведи». Хотя мишки вполне милые. Я люблю их подкармливать по вечерам — весьма успокаивающее занятие. Так что сейчас в городской больнице у нас трое стариков, которые не захотели доживать свой век в пустых домах, причем один из них — богатый мерчевилец, что внес огромный вклад в развитие больницы. Еще… — Квилла Мель загнула несколько пальцев и что-то посчитала в уме: — несколько заключенных, паренек-буканбуржец — поправляется после затяжной пневмонии, раб, которого не слишком успешно раскодировали и стажеры из Тополя. Итого одиннадцать душ. Плюс вы, двенадцатая.
Какое замечательное круглое число.
— А как же заключенные… Они… не пытаются бежать? Или навредить другим? Вам?..
Квилла Мель издала горестный вздох.
— Поначалу всякое бывало. Но, к счастью, помогают мощные успокоительные, да и со временем они понимают, что спокойное забвение в городской больнице для них гораздо лучше тяжелых работ в горах. Там ведь чума вспыхнула однажды…
Целительница прикрыла глаза и помассировала виски.
— Это было тяжелое время, и не просите вспоминать.
Вообще — Ро и не просила. Она бы о чем другом просила…
— А как… вы достали морских медведей?
— Старая история. Все дело в том, ЧТО они назвали Чудесным Источником.
Любопытно, что Квилла Мель о всяком народе говорила «они», будто не ассоциируя себя ни с одним из них. Вряд ли это имело сейчас большое значение, но… все же, значение могла иметь как раз любая деталь.
— Вода ведь не из ниоткуда берется. Во дворце. Конечно, после смерти прежних короля и королевы в королевстве полное запустение и источник давно перестал занимать свое место. Имперский союз в первую очередь на руку Вестланду — говорю вам, милочка.
А вот сейчас Квилла Мель прозвучала как типичный пенсионер, заядлый зритель новостей.
— Вот как…
— Конечно. Ресурсы Мерчевиля, Буканбурга, Тополя — Вестланд получает все. Ну, а сам дает в ответ стабильность, некоторые гарантии… Насколько это возможно…
Квилла Мель снова посмотрела вникуда чересчур осознанным взглядом. Она была жутковата, эта пожилая подтянутая целительница с короткой стрижкой, которая заведовала городской тюрьмо-больницей с двенадцатью душами и по вечерам подкармливала морских медведей ради развлечения. И, если
