Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Кисло, свежо и пряно одновременно. Знакомый вкус пульфита, и еще запах того, чем любил окурить при встрече Таурон…
— А Фарр… держался на ногах, — пожаловалась из последних сил.
Квилла ответила:
— Зависит от дозы действующего вещества.
И растворилась в темноте.
Белая палата без излишеств. Койка, постель. Не такая белая, как могла бы быть, но чистая и хрустящая. Табуретка и тумбочка. Все. Немного пространства, если приспичит танцевать… В открытое окно тыкались охапки белых звезд жасмина, в результате чего воздух полнился ароматом, достойным богов. Ро слабо улыбнулась. Захотелось встать, прижаться к ним лицом, вдохнуть аж до пят, раствориться на миг. Что она долго не раздумывая и сделала.
Удивилась туго забинтованному плечу и странной боли.
И вдруг вспомнила. Расширила глаза, поднесла руку к горлу. За цветочным кустом виднелся кусок города вдалеке. Незаконченный купол Оперы. Дворец Чудесного Источника торчит своими двумя башнями в сумеречном небе.
Произошло ведь что-то очень важное. Только что?.. Аврора наморщила лоб. Неясные воспоминания… Кастеллет. Водопад. Канат. Обвал. Друиды. Каждый раз после помутнения сознания в голове друиды. Надо быть осторожнее уже, что ли!
Сожженный шатлен и попытка сохранить документы.
Неловко полезла здоровой рукой за корсаж. Есть, и правда бумаги! Договор о взаимном сотрудничестве и карта. Двадцать пятого мередиана. Так ей не приснилось! Они сделали это!
И… И Седрик Джарлет — брат Кастеллета, главный Странник!
А на «Аузонии» плыл Тильдин дядя. Он знал гораздо больше из этой пещеры. И, возможно, если она воспользуется ключом, спрятанным под горшком с розами и попадет в башню Тильды…
А еще Фаррел в опасности, ведь Странник — одна из его правых рук, если можно так сказать… И она сама подсказала ему эту идею. Она собиралась предупредить его, но Какадук так и не прилетел.
А если… он вернется слишком поздно?
Аврора холодела и горела одновременно. Вспоминалось подлое убийство Беза, и ее начинало мутить. А она когда-то верила в благородство Странника и хорошие намерения. Какие там хорошие! Все личное, все для себя!
Дверь распахнулась, в палату вошла Квилла Мель. Такая же, как в ее сне-несне. Аврора разжала кулаки и заставила себя улыбнуться.
— Как самочувствие, госпожа Бореалис?
— Благодарю, я… ваши зелья, похоже, помогают.
— Я не стала снимать с вас тряпье, но это несомненно стоит сделать. И вымыться хорошенько. У меня не настолько много времени, чтобы делать это за вас. Вымоетесь сами, пока одной рукой.
— Да, я… конечно… Спасибо.
И хорошо — иначе записей в корсаже могло и не остаться. Хоть на том спасибо. Хотя бы одна тайна осталась при ней.
Квилла аккуратно размотала бинт и осмотрела плечо. Нахмурилась, достала из фартука тюбик с иной на запах мазью, чем прежде, и начала обрабатывать вздувшийся гематомой ушиб.
— За вас так просили мерчевилец и буканбуржцы… Удивительное единомыслие. Еще и от имени командора Вайда. Вы — невероятный феномен, милочка, — продолжая сосредоточенно работать с плечом и проверять ей одной известные точки, Квилла Мель звучала дружелюбно и покровительственно.
— Объединить народы ОК всего в пару дней, когда королям не удалось за восемь месяцев.
Если бы и вправду объединила… Хотелось вздохнуть, исчезнуть. Или чтобы мир исчез. Очередной и навсегда. Мерчевиль, Буканбург, Вестланд… Да и Тополь к ней благосклонен. Стоп. Тополь. Корни дерева, «вступившегося» за нее в момент нападения Беза. Так всерьез бывает?..
— А вы… друид?
— Наполовину.
— Деревья… они вступаются за друидов? Или вообще… за кого-нибудь?
— Деревья… — Квилла Мель вдруг задумалась о чем-то своем, оставила плечо Ро, уставилась на цветы жасмина и выдала грустную улыбку. — Деревья в состоянии делать, что им захочется.
— Прямо… совсем что захочется?
Это звучит чересчур фантастично, даже для империи ОК.
Квилла Мель мотнула головой, будто бы отгоняя какое-то воспоминание, и продолжила накладывать бандаж:
— Конечно, они связаны законами. Как и другие растения. Как и… люди.
Говорила Квилла ровно, а вот движения ее сделались отрывистее. Но Ро было наплевать на боль; она внутренне замерла, когда задала вопрос:
— А что… если они с этими законами несогласны?
— Кто? Люди или деревья? — лукаво уточнила Квилла Мель.
— Ну… и те, и другие.
— Свобода выбора — наше все. Хотя у деревьев ее и меньше, чем у людей.
— Меньше?
Квилла завязала узелок на повязке и выпрямиласт. Взглянула в широко распахнутые глаза пациентки и весело пожала плечами:
— Они ведь не могут ходить.
Аврора прыснула нервным смехом. Что ж… Понятно, что ничего непонятно. Коснулась повязки и пошутила:
— А ведь Фарр рассказывал мне о вас. Собирался сдать на лечение, представьте.
Рассмеялась повторно, но Квилла Мель отреагировала совершенно серьезно — кивнула и скрестила руки на груди.
— Давно пора. Хорошо, что господин Джарлет привез вас. Побудете у нас с месяцок, должно полегчать.
Челюсть Ро так и отпала.
— Месяцок?!.
Это… принудительное заключение?..
— Если не больше. Вы же сами видите, в каком состоянии ваша нервическая система. Крайнее истощение. По всем показателям… Да и мне будет интересно пообщаться с вами. Говорят, вы еще и забытое дитя леса, и про сирен что-то сказывают, и… — Квилла понизила голос доверительно, — самого командора захомутали.
Аврора замахала было руками, но правая предсказуемо подниматься не хотела, так что вышло лишь застонать и совершить нелепый жест левой.
— Я никак не могу, доктор Мель.
— Доктор?..
— Ну, целитель… Мне завтра лавку открывать… Завтра ведь? Какой сегодня день? Еще тот самый, в который меня привезли?. Кстати, а где Кастеллет? Тот мерчевилец?..
— Налицо перевозбуждение. Я попробую подыскать вам подходящий курс… — Квилла задумчиво нашарила в кармане блокнот и сделала какие-то пометки карандашом.
— Нет, нет! — вскочила Аврора с койки, начиная чувствовать ужас своего положения. — У меня и так… после первой склянки… память путается.
— Вот и хорошо, значит, успокоительное действует.
Ро, собери страхи в кулак. Жасмин пахнет, небо голубеет, башни дворца видны. Жизнь продолжается. Ты не в плену. А всего-навсего у врача, ты ведь можешь просто сказать «нет», «спасибо» и «до свидания». В Вестланде нет рабства, и это не тюрьма. Да и врач вполне дружелюбен. Не сочиняй себе с три короба.
— Знаете, я… на основании моей свободы выбора откажусь
