Василий Шахов - Тень Уробороса. Эпоха лицедеев

Тишина в ответ. Природа молчала, увлеченная приготовлением к грозе. Ей не было дела до искусственного существа, созданного кем-то за сотни парсеков отсюда…

Элинор медленно вытянулся на песке. Пусть. Пусть снова безумие. Лишь бы не помнить того, что было…

Он провел пальцами по жидким песчинкам, оставляя четыре рассыпающиеся дорожки. Зил смотрел на них и думал, что так же рассеиваются следы его пребывания там, где он когда-то жил. И даже если он вернется туда — всё, всё уже будет иначе. Ему никогда не стать прежним. Его протравленному миру не стать прежним…

Глаза налились тяжестью, веки сомкнулись. Поднялась буря, начался ливень, но Элинор лежал под дождем, не замечая хлещущих по спине холодных плетей. Он никогда не вернется Домой, даже если очутится на Фаусте…

12. Решение задачи

Антарес не скрывал злости:

— Как ты объяснишь, что не смог активировать детонатор?

Зил, доселе прятавший глаза, поднял голову и уставился в лицо послу. Тот слегка отшатнулся. Будь все проклято: гаденыш становится опасно неуправляемым. Похоже, во время убийства он «сломался»…

— Меня заподозрил человек из ВПРУ.

— Из каких соображений ты называешь его человеком из ВПРУ?

— У него было оружие, и он пронес его на борт, с собой. Мне пришлось взять заложника…

Это совпадало со сводками, доступными Антаресу. Свой человек в нью-йоркском спецотделе сообщил то, что ему стало известно о происшествии на роковом рейсе. Досадная случайность, совпадение или неуловимая закономерность — управленцем, который помешал Элинору выполнить миссию, был капитан Риккардо Калиостро…

— Почему он зацепился за тебя?

— Я не знаю, господин Антарес.

Гаденыш темнил. Чтобы заподозрить Элинора-Жилайтиса, у Калиостро должны были появиться веские основания. Вряд ли он стал бы бросаться на пассажира наугад. Но проверить это сейчас невозможно.

— Иди к себе.

— Сэндэл в безопасности?

— Иди к себе! — повторил Антарес, повышая голос.

Слуги странно посматривали на Элинора, когда тот проходил мимо них. И нигде не встречалось грустных глаз «синта» Мирабель.

Сэндэл пришла к нему вечером. Ее рана зажила без следа. Было видно, что за последний месяц жена посла хорошо отдохнула и почти забыла о том инциденте. Вдобавок ко всему, она почти ничего не знала о подробностях поручения Антареса.

— Где Мирабель? — спросил Элинор.

— Мирабель? Кажется, Максимилиан отправил ее к другим хозяевам. По ее, вроде бы, просьбе…

Но секундного замешательства Сэндэл для него хватило, чтобы понять: от Мирабель избавились и, возможно, совсем не так, как говорит хозяйка. Зил скроил кривую ухмылку, и это у него получилось:

— С каких это пор господин Антарес исполняет просьбы «синтов»?

— А в чем дело? Зачем тебе Мирабель? — Сэндэл шагнула к нему и пригляделась: — Эл, откуда у тебя седые волосы?! Так много седины! Расскажи мне! Куда тебя отправлял Максимилиан? Я так устала от этих тайн, Эл! Что с тобой произошло?

— Сэндэл, я нужен тебе сегодня?

— По службе? Нет. Но мы могли бы прогуляться к морю. Я соскучилась по тебе!

Элинор перехватил ее руку и не позволил прикоснуться к волосам.

— Это приказ? Я могу отказаться?

Лицо женщины вытянулось:

— Почему ты так разговариваешь со мной, Эл? О чем с тобой говорил Максимилиан?

Фаустянин промолчал. Он молчал на всем протяжении следующих двух лет. Сэндэл упрашивала мужа обратиться к докторам и вылечить замкнувшегося мальчишку, но Антарес презрительно кривился и подтрунивал над ее отчаянием. Элинор по-прежнему исполнял обязанности охранника при госпоже Мерле. Поведением своим он теперь ничем не отличался от остальных «синтов», а быть может, стал еще менее очеловеченным. Сэндэл так и не смогла выведать у них с Максимилианом, в чем причина такой разительной перемены бывшего монаха.

И однажды, когда на единственном материке Эсефа снова начался сезон ливней, а кучевые сизые облака, громоздясь над морем, создавали зыбкие и недолговечные города, чтобы изойти дождем и распасться после первого же урагана, Антаресу вновь потребовалась помощь уже однажды убившего слуги.

На стереоизображении Зил сразу же узнал Алана Палладаса. Посол, разумеется, ни словом не обмолвился о том, что биохимик надурил «Подсолнух» и, скрыв контейнер с драгоценным веществом перевоплощения, теперь намерен скрыться от заказчиков.

— Твоя задача — извлечь из него информацию о местонахождении вещества, а потом устранить его самого. Ты достаточно отдохнул после того раза, и пора тебе снова дать работу, — безапелляционно заявил Антарес. — Что ты качаешь головой? Хм, хочешь сказать, что отказываешься? Ну-ну. Я предусмотрел это. Думаю, твоему приемному папаше будет любопытно услышать о твоих «подвигах». А тобой займутся в соответствующих органах. Что смотришь? Считаешь, что твое слово против моего будет весомым? Напрасно.

— Я это сделаю, — спокойно ответил Элинор, заставив Антареса опешить. — При единственном условии. Вы устроите мне встречу с Мирабель.

— С какой еще Мирабель?

— С «синтом». Горничной, прислуживавшей вашей жене.

— А-а-а… Тогда встречное условие: я устрою тебе встречу с Мирабель после того, как ты выполнишь мою просьбу, касающуюся Алана Палладаса на Колумбе.

Антарес знал, что эти два года фаустянин пытался узнать хоть что-то о той дурехе-«синте», что полезла в пекло. Сбой программы. А засбоившая система никуда не годится. Найти биокиборга — точного двойника Мирабель — было несложно, однако с этим чертовым эмпатом нужно быть осторожным. Лучше свести его с копией тогда, когда дело будет сделано.

Зил кивнул и ушел. Посол пожал плечами. Она сама просила «выключить» этот мир. Так что… все по согласию обеих сторон…

Той же ночью, пользуясь тем, что Антарес выключил систему слежения в пристройке, Сэндэл осталась у фаустянина. Казалось, в него вернулся прежний Зил. Он даже улыбался.

— Сэндэл, и все-таки — к кому поступила Мирабель? — как бы невзначай спросил Элинор.

Та подняла голову с его плеча:

— Эл… Ты прости, я не хотела тебе этого говорить раньше, когда тебе и так было плохо, но… Не хочу тебе лгать. Пусть ты это узнаешь… Она погибла…

Зил нисколько не удивился. Но сумел сделать вид. Сэндэл пробормотала что-то насчет несчастного случая, приключившегося с «синтом» во время перевозки к новым хозяевам. Элинор сказал «очень жаль» и перевел разговор на другую тему, будто сразу же забыв о Мирабель.

Он стоял перед Палладасом, только что сообщив биохимику о своем поручении. Легко и просто: «Меня послали вас убить». Ученый смотрел на него и никак не мог понять мотивов, движущих Элинором.