Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

— Какие будут приказы, кэп? — повторил рулевой.

— Как тебя зовут?

— Болдуин.

— А я Четверг. Четверг Нонетот.

— Приятно познакомиться, капитан Нонетот.

— Ты слышал мое имя? А про беллетрицию тебе известно?

Он помотал головой.

— Хорошо. Скажи мне, Болдуин, ты хорошо знаешь корабль?

— Как себя самого, — гордо ответил он.

— Здесь есть камера смыслонакопителя?

— Не знаю про такую.

Значит, мы в неопубликованном произведении.

— Как насчет литшифровальной машины где-нибудь на борту?

Он непонимающе нахмурился.

— Есть обычное машинное отделение. Я ничо не знаю про литшифровальное.

Я почесала в затылке. Если нет литшифровалки, значит, мы либо в документальной литературе, либо где-то в Устной традиции. Эти варианты внушали оптимизм: с тем же успехом меня могло занести в забытый рассказ, в нереализованную идею умершего автора или даже в рукописный скетч, засунутый в дальний ящик, — в Темную книжную материю.

— Какой здесь год?

— Весна тридцать второго, кэп.

— А куда мы плывем?

— Таким, как я, этого знать не полагается, кэп.

— Но что-то же должно происходить!

— О да, — произнес он более уверенно, — события тут определенно происходят!

— Какого типа события?

— Неприятные события, капитан.

Словно в ответ на это загадочное замечание кто-то выкрикнул мое имя. Я вышла на левое крыло и увидела внизу на палубе человека лет пятидесяти с небольшим в форме первого помощника. Выглядел он более или менее культурно, но как-то неуместно, как будто служба в торговом флоте служила ему поводом для бегства от домашних проблем.

— Капитан Нонетот? — обратился он ко мне.

— Типа того.

— Первый помощник Уильям Фицуильям к вашим услугам, мэм. У нас проблема с пассажирами!

— Вы не можете с ней разобраться?

— Нет, мэм, вы же капитан.

Я спустилась и обнаружила Фицуильяма у подножия трапа. Он проводил меня в отделанную панелями офицерскую кают-компанию, где нас ждали трое людей. Первый мужчина стоял с удрученным видом, упрямо сложив руки на груди. Он был в отлично сшитой черной визитке, на кончике носа поблескивало маленькое пенсне. Остальные двое, судя по всему, были мужем и женой. Женщина с нездоровым бледным лицом явно недавно плакала, и ее утешал муж, время от времени бросавший гневные взгляды на первого мужчину.

— Я очень занята, — сказала я им. — В чем дело?

— Моя фамилия Лэнгдон, — сказал женатый мужчина, ломая руки. — Моя жена Луиза страдает от синдрома Закарии и без необходимого лекарства умрет.

— Мне очень жаль это слышать, — ответила я, — но что я могу сделать?

— У этого человека есть лекарство! — выкрикнул Лэнгдон, тыча обвиняющим пальцем в мужчину в пенсне. — Однако он отказывается продать его мне!

— Это правда?

— Меня зовут доктор Блесск, — вежливо поклонился мужчина. — У меня есть лекарство, это правда, но стоит оно две тысячи гиней, а у мистера и миссис Лэнгдон только тысяча и нет возможности занять больше!

— Ну, — сказала я доктору, — думаю, с вашей стороны было бы благородным жестом снизить цену.

— Я бы и рад, — ответил доктор Блесск, — но на разработку этого лекарства я потратил все, что имел. Я подорвал здоровье и разрушил свою репутацию. Если я не окуплю расходы, то разорюсь, мое имущество будет распродано, а шестеро моих детей станут нищими. Я сочувствую беде миссис Лэнгдон, но это вопрос денег.

— Послушайте, — обратилась я к Лэнгдонам, — это не мое дело. Лекарство принадлежит доктору Блесску, и он волен распоряжаться им по своему усмотрению.

— Но лекарство нужно ей сейчас, — взмолился мистер Лэнгдон. — Без него она умрет. Вы капитан этого корабля, поэтому вам принадлежит верховная власть. Вы должны принять решение.

Я вздохнула. У меня на данный момент имелись более важные дела.

— Доктор Блесск, отдайте ему лекарство за тысячу гиней. Мистер Лэнгдон, вы отработаете остальное доктору Блесску, неважно как. Понятно?

— Но мои средства к существованию! — взвыл Блесск.

— Я ставлю неизбежную смерть миссис Лэнгдон выше вашего возможного разорения, доктор Блесск.

— Но это мало чем отличается от воровства! — возразил он, разъяренный моими словами. — Я не сделал ничего плохого — всего лишь открыл лекарство от смертельной болезни. Я заслуживаю лучшего обращения!

— Вы правы, заслуживаете. Но я не знаю ничего ни о вас, ни о Лэнгдонах. Мое решение основано только на спасении жизни. Вы меня извините?

Болдуин окликнул меня из рулевой рубки, и я взлетела по трапу.

— Что такое?

Он указывал на что-то примерно в миле от нас по правому борту. Я взяла бинокль и настроила его на отдаленный объект. Наконец-то повезло. Похоже, завихрение — так мы называли мелкие локальные возмущения в ткани написанного слова. Именно так портилась погода в Книгомирье: завихрение скоро превратится в мощный текстфун, способный с корнем вырывать слова, идеи и даже людей, а потом переносить их через пустую тьму Ничто, рано или поздно сбрасывая в отдаленные книги в нескольких жанрах от родины. Это был выход. Я раньше никогда не пробовала подъезжать на попутном текстфуне, но это не казалось таким уж сложным делом — в конце концов, у Дороти[72] не возникло особых проблем с торнадо.

— Тридцать градусов на правый борт, — велела я. — Идем на перехват текстфуна. Сколько ему, по-твоему, понадобится, чтобы добраться до нас, Болдуин?

— Двадцать минут, кэп.

Рискованно, конечно. Вихри набирают скорость, пока вращающаяся труба не вырастет до небес, заполненная мелкими частями сюжета и всем прочим, что способна засосать, а затем, под шквалом искаженного смысла, поднимается и исчезает. Больше такого шанса не представится.

— Разумно ли это, капитан? — спросил первый помощник Фицуильям, поднявшийся к нам на мостик. — Я видел подобные бури. Они могут причинить ужасный вред, а у нас сорок душ на борту, многие из них женщины и дети.

— Тогда вы можете спустить меня в спасательной шлюпке перед штормом.

— И остаться без спасательной шлюпки самим?

— Да… нет… не знаю. Фицуильям!

— Да, капитан?

— Что это за место?

— Не понимаю, о чем вы, капитан.

— Я имею в…

— Кэп, — перебил меня Болдуин, указывая вправо по борту, — там не спасательная шлюпка?

Я переключила внимание на обозначенное им пространство. Это действительно была шлюпка, а в ней вроде бы несколько человек, все обмякшие и явно без сознания. Черт. Я снова поглядела, надеясь найти подтверждение тому, что они уже мертвы, но не увидела ничего, что позволило бы сделать окончательный вывод. Я выругала себя: неужели я только что понадеялась, что они умерли?