Дэн Симмонс - Флэшбэк

В этом смысле все оставалось по-прежнему, но теперь отчетливо были видны столбы дыма на юге и юго-востоке: казалось, что не все вулканы здесь потухшие. Но на одном из малых дисплеев, дающих обзор местности, Ник видел, что это не вулканы, а дымы от горящих танков, автомашин и заброшенных городков или укреплений.

— Если майор Малькольм и армия США — или Республика Техас и реконкиста, не важно, — не могут запустить сюда разведывательный беспилотник, то как это делаете вы? — спросил Ник. — Большинство изображений получены с беспилотников, а не со спутников.

— Хай, — проворчала громада в красных самурайских доспехах — Сато. — Наши малые беспилотники действительно малы… у майора Малькольма таких нет.

— Вроде тех крохотных аппаратов, снимавших меня перед тем, как я поднялся в дом мистера Накамуры, — сказал Ник, все еще злясь на то, что его подергивания во время десятиминутного флэшбэка оказались записаны.

Сато ничего не ответил.

Ник, глядя, как по трехмерному монитору высокого разрешения скользит ландшафт необыкновенной четкости, забыл, что он смотрит не на ветровое стекло и окон здесь нет. Он поерзал, устраиваясь поудобнее и размышляя, не пролилась ли моча из клапана спускной трубки ему на ногу. Путь до Санта-Фе должен был занять около восьми часов, главным образом из-за плохого покрытия и взорванных кое-где мостов и эстакад, — и Ник с нетерпением ждал окончания поездки, чтобы снять с себя эту дурацкую бронеодежду и крепления.

Милях в сорока от Рейтона, у съезда 419, они проехали мимо бывшей заправочной станции слева от дороги. До ближайшего городка, Спрингера, оставалось еще миль десять, и эта заправка стояла здесь в одиночестве — ее огни некогда служили маяком для ночных путников. Ник помнил это место по отпуску с Дарой: душ, пиратские DVD для водителей, затейливый автомат с газировкой и коллекция автомобилей 1950-1960-х годов. Здесь гуляли сильные ветра, принося холод с далекого Сангре-де-Кристос, гуляли до сих пор; но от заправки остался только выгоревший каркас, а бетон и асфальт разлетелись в тех местах, где взорвались бензоемкости.

Они проехали еще несколько миль — и между пустыми домами Спрингера и такого же заброшенного городка Вэгон-Маунд увидели конвой из двенадцати фур, о котором говорил майор Малькольм.

Сато связался по рации со второй машиной: за рулем ее сидел Вилли, рядом, на пассажирском месте — Тоби, а Билл помещался в турели наверху. Затем Сато медленно съехал в сторону, направив машину поверх упавшей ограды, чтобы объехать дымящееся месиво на дороге.

Хотя ему велели ничего не касаться, Ник взял крупный план боковой камерой, чтобы получше разглядеть попавший в засаду караван из пятнадцати машин — двенадцати грузовиков и трех бронированных вездеходов сопровождения.

Зрелище было малоприятным. Ник поморщился, глядя на выгоревшие автомобили с жуткими черными трупами, видными сквозь окна. Еще больше тел превратились в прах и в миниатюрные обугленные подобия людей, многие руки вздымались в «боксерской» позиции, типичной для жертв огня, у которых сгорают связки и сухожилия. Грузовики, не выгоревшие до конца, были разграблены. Вокруг валялось множество черепов, белевших на полуденном мексиканском сентябрьском солнце. Было незаметно, чтобы кто-нибудь выжил.

Тяжелые гусеничные машины — наверняка бронированные, среди которых, вероятно, были полностью оснащенные боевые танки — появились с запада, прошли мимо сгоревшего конвоя или проехались прямо по нему и по разбитым боевым вездеходам, которых уничтожили бы при любом раскладе. А потом исчезли в восточном направлении.

— Техасцы? — спросил Ник. — Или реконкиста?

Сато попытался пожать плечами в своей плотной красной самурайской броне.

— Трудно сказать. У местных бандитов — из мексиканской или русской мафии или из той и другой — тоже есть бронетехника. Но они, вероятно, захватили бы заложников.

Ник посмотрел на свежие, дымящиеся обломки, что исчезали сзади, и подумал, что предпочел бы быть почти кем угодно, только не водителем.

Вэгон-Маунд — шестьдесят — семьдесят выгоревших домов и разрушенный центр, когда-то тянувшийся на полквартала, — был назван по холму с впадиной на вершине,[91] который высился к востоку от бывшей дамбы, рядом с заброшенными железнодорожными путями. Ник подумал, что холм и вправду похож на старую конестогскую[92] телегу.

— Ну и как вам все это? — неожиданно спросил Сато.

Ник, думавший о попавшем в засаду конвое, об обугленных машинах и телах, вздрогнул. Это не был обычный для шефа службы безопасности риторический вопрос.

— Что именно? — спросил Ник.

Воздухоочистительная система «ошкоша» не пропускала внутрь вонь обгорелых тел и покрышек, но Ник ощущал ее мысленно. Странно, что Сато интересовался его мыслями.

— Все это, — послышался голос Сато в наушниках. — То, что ваша страна разваливается.

Разваривается.

«Какого хера?» — подумал Ник.

Что, Сато собирался набросать его психологический портрет для Накамуры?

— Я не очень понимаю, о чем вы, — осторожно сказал он.

— Боттом-сан, вам достаточно лет, чтобы помнить те времена, когда Америка была богатой, сильной, мощной, процветающей. Сильной своими пятьюдесятью штатами. Теперь… сколько их осталось?

«Сам знаешь, говнюк», — подумал Ник.

— Сорок четыре с половиной, — ответил Ник.

— Да-да, — прокряхтел Сато. — А половинка, полагаю, Калифорния?

На этот вопрос ответа не требовалось, и Ник не ответил.

— Мне хотелось узнать, беспокоит ли это вас, Боттом-сан. Падение великой державы, оказавшейся в числе бедных стран и отягощенной долгами, внутренними и внешними. Развал той страны, которую вы знали в детстве и юности.

«Он что, хочет разозлить меня?» — недоумевал Ник.

Если так, японец выбрал самое подходящее время. Ник не мог пошевелиться из-за бронеодежды, застежек, кресла. Он не мог даже достать свой рюкзак с оружием из-под ног, не проделав с десяток действий по аварийному выходу из машины, список которых дважды зачитал ему Сато.

— Мы не единственная страна, которая имела все и для которой в последнее десятилетие или два наступил трындец, — сказал наконец Ник.

— Да, верно. Верно. — Голос Сато напоминал довольный рык. — Но ни одна другая страна не падала так низко и так быстро.

Ник попытался пожать плечами.

— Когда я был мальчишкой, у моего отца был приятель — не знаю, где они познакомились, может, в полицейской академии… Так вот, он родился в Советском Союзе и видел, как эта страна распалась и исчезла за несколько месяцев. Новый флаг. Новый гимн. Еще недавно порабощенные республики разбежались. Забальзамированное тело по-прежнему оставалось в гробнице, или как его там, мавзолее на Красной площади, но сам коммунизм умер и стал бесполезным, как ленинские яйца.