Ярослава Осокина - Истории Джека

Энца пожала плечами, перекладывая вещи в рюкзак. Донно раскинул сканирующую сеть, проверяя слова девушки, потом осторожно спросил:

— А ты что, его чувствуешь? Как ты узнала, что его не было?

Энца немного растерянно огляделась, потом указала на подоконник:

— Смотри, два окурка в пепельнице — ровно столько, сколько было вчера утром. И ноутбук его по-прежнему лежит под моим, а значит, он его не брал.

Донно послушно оглядел и подоконник, и стопку ноутбуков на столе. Подумал, что порой он забывает, насколько мировосприятие Энцы далеко от его собственного. Так же как у Джека — несмотря на его статус мага, всегда приходится делать скидку на то, что видит и слышит он как человек.

На обратной дороге Энца вдруг спросила:

— Донно… А ты эмпат, да?

Удивленный взгляд мужчины она встретила извиняющейся улыбкой:

— Я давно хотела спросить. Прости… если ты это скрываешь, я не хотела лезть.

— Что ты, — сглотнув, сказал Донно. — Я… ну, скрываю, конечно. Это мало кому нравится. Но ты не бойся, я постоянно держу блокировку, так что почти ничего не чувствую.

Темные глаза девушки внимательно смотрели на него.

— Я не боюсь, — сказала она. — Разве в этом есть что-то страшное? Понять, что человек думает, можно и без всякой эмпатии. Да и ты, даже если чувствуешь что-то, откуда можешь знать истоки этих эмоций?

— Что ты имеешь в виду? — удивился Донно.

— Смотри, например, радость. Вот ты что-то сделал доброе, и чувствуешь: человек радуется. А почему? Твой поступок его обрадовал? А может, просто день хороший? Или этому человеку вдруг девушка улыбнулась у тебя за спиной. А вдруг наоборот, он замыслил что-то плохое, а ты ему на руку сыграл, и теперь этот человек радуется, воображая как его планы сбудутся.

— Ну ты… даешь, — покачал головой Донно.

— Ведь это так, — сказала девушка. — Ты видишь только верхушку айсберга, а что там под водой — нет.

— И как ты догадалась? Обо мне?

— Как-то само собой сложилось впечатление, — пожала плечами Энца. — Ты очень внимателен и всегда стараешься обойти напряженные ситуации. Тебя только Джек выводит из себя, но… Джек вообще любит выводить людей из себя. В какой-то момент я поняла, что твоя реакция быстрее, чем могло быть при обычном анализе ситуации.

— Джек тоже догадался о том, что я эмпат, — признался Донно. — Догадался очень быстро, и раньше часто подкалывал меня этим. Остальные знают только потому, что я сам об этом говорил. И… если тебе не сложно, не упоминай об этом. Люди начинают нервничать, находясь рядом со мной, а мне хотелось бы этого избежать.

— Да, конечно, — неловко сказала Энца. — Извини, что вообще эту тему затронула.

На следующий день она написала Джеку сообщение: «У тебя все в порядке?», но ответа не было. Тогда тем же вечером Энца отослала ему еще одно, с напоминанием о соревновании. За неявку партнера грозила дисквалификация.

Несмотря на приглашение Донно, Энца больше не оставалась у него ночевать. Чем ближе был день состязания, тем больше ее трясло. Она несколько раз ходила к Барбанегре и тренировалась, пока тот не выгонял ее, ходила в Арсенальный павильон и внимательно изучала холодное оружие, выставленное в одном из залов. Бедняга Унро тонул в бумажной работе и постоянно путался, делая все за троих. Энца ничем не могла помочь: когда сама бралась за бумаги, точно так же путалась, отвлекаясь на свои мысли.

— Не бойся, — сказал ей Донно. — Это же не экзамен, ничего с тобой не сделают, если ты не так как нужно пройдешь.

— Я не боюсь, — ответила Энца. «Я не этого боюсь», — хотела сказать она.

На третий день перед соревнованиями, Энца увидела на стоянке института синюю машину и знакомую длинновязую фигуру, опирающуюся о капот. Джек курил и ждал ее.

Донно что-то проворчал, запирая машину, а Энца поспешила к напарнику.

— Джек! — крикнула она, сама удивляясь тому спокойствию, которое моментально охватило ее.

Теперь все в порядке.

— Привет, — отозвался тот, улыбаясь. — Я только сейчас прочитал твои сообщения, какая-то фигня с телефоном была.

— Ты где был, Джек? — хмуро спросил Донно, подходя к ним.

Джек еще шире улыбнулся.

— Ты по мне скучал? — поинтересовался он.

— Иди к черту, Джек, — огрызнулся Донно. — Ты едва не опоздал. Вас бы дисквалифицировали.

— Беда, беда, — сокрушенно сказал тот.

Донно не стал связываться, почувствовав, что Джек готов и дальше язвить, а Энцу это расстраивает.

Им следовало зарегистрироваться перед соревнованиями в административном корпусе, а потом ехать за город, на Большое ристалище.

Пропустив Донно вперед, Джек озадаченно спросил у Энцы:

— Что, дату передвинули? Чего медведь бухтит?

Энца ответить не успела: они встретили Анну, а потом в бурлящей толпе внутри Эллинского дворца было не до разговоров.

Спустя сорок минут они были в основном здании тренировочного комплекса Большого ристалища. В холле было еще люднее и шумнее, чем в Эллинском дворце. Здесь были и люди: члены съемочных групп, администраторы, обслуживающий персонал.

Было похоже на праздник. Если бы еще ее так не трясло. Энца не боялась, но общее напряжение и ожидание начала соревнования сказывалось на ней. Нервная дрожь охватывала все тело, и Энца была готова прыгать на месте, чтобы освободить накопившуюся энергию.

Энца сдала все бумаги администратору и осталась ждать жеребьевки, на которой определялся номер и маршрут для каждого участника. Вдвоем с Джеком они стояли возле стены с картой Железного леса. Сотни жилок-путей опутывали изображение, пересекаясь и сплетаясь. Блекло-красным были выделены четыре маршрута ранга S — это если участника не устраивал выпавший на жеребьевке, он всегда мог сменить его на S, высокой сложности.

Очень похожим манером проводили экзамены у студентов: так же разделяли тренировочный парк на маршруты и пускали сразу весь поток на прохождение. Конечно, с Алым турниром не сравнить: тут и размах, и бОльшая техничность. Опасность правда и там, и там была одинаковой.

Участников было много, под две сотни. Когда окончилась жеребьевка, до старта оставалось около сорока минут, половину из которых потратили на повтор правил соревнования и разъяснения техник безопасности.

Пространственную магию не применять, чтобы не нарушить плетения операторов путей, в открывшиеся случайные бреши не заходить, о перехлестах маршрутов сообщать, быть осторожными и внимательными. И еще полтора десятка различных правил, которые все присутствующие помнили еще со школьной скамьи, по ежегодным экзаменам.

Время прохождения было не самым главным критерием победы. Каждый конструкт содержал в себе металлическую плашку, их нужно было собирать: чем больше побежденных конструктов, тем больше очков. Других ограничений по воздействию или плетениям в этом соревновании не было.