Александр Лонс - Компьютерный вальс

— А, это я так сказала. Для полноты картины. Я сроду шуб не носила, терпеть их не могу.

— А потом, как ты появилась? Как «воскресла»?

— Очень просто. Когда первого июня появился сайт с компроматом на Аргедова и его компанию, я не стала ждать. На автобусе вернулась в Москву, и заявилась в Коллегию. Ты бы видел их рожи в тот момент! Сказала, что перепутала документы, когда лежала в больнице, а потом отправилась в Питер, хотела, мол, отдохнуть. И только перед возвращением, при покупке билета, открыла паспорт и увидела, что он чужой. Вернулась автобусом.

— И они поверили?

— Поверили, я умею убеждать людей. Потом, конечно, пришлось долго ходить по разным кабинетам, но поскольку фактически, я ничего предосудительного не совершала, все свелось к многочисленным заявлениям и объяснительным запискам, замене таблички в колумбарии, уплате штрафа и выдаче мне нового паспорта. Самым неприятным в этой истории был момент, когда сообщали мужу моей тезки. Он во Франции находился, в какой-то там командировке, и никак не мог дозвониться до жены. Поднял оттуда шухер, а ему говорят, выписалась, мол, из больницы, а куда делась — неизвестно. Потом вдруг сообщают — жена погибла, прах в крематории. А когда он уже приехал, я в тот момент восстанавливала свой паспорт. Он так на меня тогда посмотрел, как будто это я убила его жену.

— Можно его понять, — буркнул я.

— Так вот, что дальше. Сначала все было тихо. Но потом, начался страшный скандал. Практически — международный. У всех этих подельщиков, была очень мощная собственность в Европе, недвижимость всякая, банковские счета, ценные бумаги. Один из них вообще имел двойное гражданство, у него даже свой самолет был во Франции. Возбудили дело, на имущество наложили арест — там с такими вещами не шутят. После этого и наши зашевелились, тоже стали копать.

— Накопали?

— Накопали, конечно. Растрясли всю эту шайку до основанья, а затем, возбудили уголовное дело. Хотя, наоборот надо было. Теперь уже некоторые сидят.

— Почему — некоторые?

— Аргедов — в гробу. Валят все на него. Некоторых невозможно зацепить — нет прямых улик и доказательств.

— А всех тех материалов, что мы наворовали, разве недостаточно? Это разве не доказательства?

— Нет. Все это было изъято незаконным образом и без надлежащего оформления. Для братков, для мафии, для журналистов — этого конечно достаточно. Но для юристов это никакие не улики.

— А твой юрист-международник?

— Застрелился.

— Почему?

— Не знаю. Официально признано самоубийство. Он очень своеобразно застрелился. Левой рукой в правый висок.

— Он что, левша?

— Нет, — кратко ответила Валентина.

— Ясно. А врач в той больнице?

— Завотделением? Умер от инфаркта.

— Опять! Значит, мы с тобой работали зря…

— Нет, почему же зря. Совсем даже не зря. Правда стала всем известна. С Аргедовым покончено. Кстати, этот Аргедов был еще тот фрукт! У него дом имелся не только в Мальцеве но и в Полянах, только там никаких стационарных компьютеров у него не было, поэтому ты там его и не засек. Но именно в Полянах была его основная база. С главными его подручными — с юристом, с моим завотделением, в частности, вдруг стали происходить какие-то несчастные случаи со смертельными исходами. В Полянах сборища прекратились, и «Церковь Имморталов» перестала существовать. Ее объявили незаконной организацией, а также «тоталитарной сектой» и прикрыли. На имущество судом наложен арест. Суд — судом, но и против общественного мнения не попрешь, и участники секты по разным причинам стали вдруг терять свои высокие посты. А поскольку их пакеты акций и недвижимость юридически принадлежали не им, а секте, то все они стали практически нищими.

— Они могут мстить. Потеряв все, оставшись голым, человек становится опасен.

— А кому они будут мстить? Государству? Кишка тонка!

— А если бы… Да, а как твоя квартира?

— А что квартира? Она, формально, принадлежит Евгению.

— А вдруг он начнет ее отбирать у тебя?

— Пусть только подумает об этом! Я ему яйца отобью!

— Да, ты можешь. Заварили мы кашу. Если бы я знал, чем все это закончится…

— Опять заговорил штампами? Никто ничего не знал. Ладно, пойду я. У меня на сегодня еще несколько деловых встреч…

— Да, у меня еще такой к тебе вопрос. Может надо подать в суд на тех писак, что накатали про меня и про тебя всякую чушь? Ведь это откровенная ложь и клевета. Мы можем выиграть процесс и тогда…

— Уже сделано.

— Чего сделано?

— Я с ними уже разобралась. Пришла в редакцию, объяснила, что и как, и они решили опубликовать опровержение с извинениями и заплатить нам по тысяче баксов, только бы не дошло до суда. А то им придется намного хуже. Могут и лицензию отобрать.

— А кто вообще это устроил?

— Как кто, твой Аргедов! Через какого-то знакомого корреспондента, он подбросил «материал» на нас. После моего появления, и особенно после возникшего скандала они так переполошились, что сразу же опубликовали извинение и опровержение.

— Но если информацию «слил» Аргедов, то откуда он знал про нас некоторые интимные подробности?

— Вот этого я так и не поняла. Сейчас спросить, как ты понимаешь, уже не у кого.

— Подожди, но ведь ты совершила убийство! Как минимум два. Может — три. А может и больше. Я сам тогда слышал, как ты сломала шею тому парню…

— Ха! Ты думаешь, что женщина только одними кулаками способна ухлопать троих здоровенных мужиков?

— Ты о чем?

— У него под водолазкой, на голое тело была приклеена скотчем пачка сухих макарон. Именно она и хрустнула от моего удара. Все было понарошку.

— Ты имеешь в виду…

— Ты тогда фактически уже отказался мне помогать. Нанимать хакера со стороны мне не хотелось, да и времени уже не было. И тут пришлось… извини. Я договорилась с тремя однокашниками, и они разыграли тот спектакль. Им это показалось весьма забавным. Уж не помню, что именно я там им наплела, но они все же потребовали какой-то компенсации за свои труды.

— Я даже не хочу думать о том, чем ты им компенсировала «труды».

— А ты, все-таки пошляк! Я им всем по бутылке коньяка купила.

— А кровь из глаз? — удивился я.

— Прижав руки к лицу, он раздавил полиэтиленовые мешочки с жидкой краской…

— Ты… Ты… Какая же ты… — запинался я, не зная что и сказать.

— Ну, что «какая»? Какая есть!

— Ты мне лгала. Использовала меня как инструмент, как отмычку, а теперь, когда я тебе уже не нужен, то выбросила... Тогда, когда мы с тобой… Ну, после метро… Ты тоже?..

— Нет, это была правда!

— Не верю. Я теперь тебе ни в чем не верю. Ты постоянно притворялась, и всегда врала мне. Может, на тебя и раньше никто не нападал?