Моя обитель - Эмили Ли
– Прости, дорогая, я сделала выбор за тебя, – а затем прошептала: – Уж лучше море слез, чем океаны лжи. – Распахнула объятия, ласково проговорила: – Иди сюда.
Эвелин всего пару мгновений стояла и смотрела на неё, а потом сорвалась с места, подбежала и с ходу заключила её в объятия. Слезы текли по щекам, всхлипы вырывались из груди, превращаясь в рыдания, которые остановить уже не могла, да и не хотела. В нежных объятиях подруги Эвелин оплакивала свои разрушенные надежды о нормальных отношениях, о доме, где будет место человеку, на которого она могла бы положиться и который стал бы ей опорой, спутником… О большем не мечтала и не загадывала, но не сбылось даже это… А если верить словам Рокфорса и Кассии, то уже и не сбудется. Ничего не сбудется. Может, и правда слишком поздно…
Магнесса прижимала к себе Эвелин и гладила по голове до тех пор, пока рыдания не стали тише, а потом аккуратно отстранилась, взяла её за руку.
– Адель, – хриплым от плача голоса произнесла воительница, – давно ты знаешь?
– Давно, – печально ответила магнесса, – я случайно подслушала его разговор с торговцем в одной из лавок Кравина. Он покупал подарки для жены и сына. Ну а выследить его дом дело несложное, – Адель повернулась и ласково коснулась её щеки, стирая слезы. – Всё это время я сильно мучилась и не могла решить, как поступить. Но когда ты стала всё чаще говорить про переезд в Налию и возможность жить вместе с ним, то поняла, что дальше тянуть нельзя. Я боялась, что потом станет только хуже, что ты ещё больше привяжешься к нему.
Эвелин любовалась красивым лицом магнессы и понимала, что даже если б захотела, то не смогла б рассердиться за вмешательство в свою личную жизнь. Резкий порыв ветра поднял их волосы, играясь, прерывая теплоту взгляда и тихую печаль момента. Воительница заметила, как ночная прохлада оставила на обнаженных участках тела Адель мурашки, и тихо сказала:
– Пойдем внутрь. Холодно, а ты в легком платье. Заболеешь ещё.
Магнесса слабо ей улыбнулась и повела за собой. Зайдя в дом, Эвелин скинула сапоги, села в своё любимое кресло, которое всегда занимала, когда приходила в гости к подруге. Адель поставила кипятиться воду, а потом принялась неторопливо расставлять посуду, нарезать фрукты и выкладывать на тарелки.
Эвелин с улыбкой наблюдала за ней, в душе разливалось спокойствие. Адель… Её собственный островок мира и гармонии. Удивительная дева, которую посчастливилось когда-то встретить на пути посреди леса и спасти от монстров. Их дружба стала впоследствии бесценным даром для Эвелин. Когда Адель перебралась поближе к Кравину, восторгу воительницы не было границ.
– Ты моё личное сокровище! – расчувствовавшись, произнесла Эвелин, смущаясь собственных проявлений привязанности.
– А ты моё, – Адель подняла на неё сияющий мягким светом понимания взгляд.
Заваренные травы ромашки, мелиссы и чабреца источали дивный аромат, добавляя покой в мятежную душу Эвелин и располагая к тихим беседам. Воительница пересказала встречу с Рокфорсом, с удивлением отмечая для себя, что по мере окончания рассказа ей становилось легче. Остался лишь горький осадок от его слов и сомнения, которые до того момента никогда не терзали её.
– Думаешь, уже слишком поздно? – спросила Эвелин, приоткрывая ей свою душу. – Я уже не встречу никогда человека, которого полюблю и который полюбит меня?
– Это только Создателю решать, дорогая, – пожала плечами Адель. – Нам не дано знать, когда настигнет нас любовь. Но если это случится, то пусть она не станет для тебя проклятием, а будет взаимной.
– Грустно звучит, – воительница даже поежилась от обреченности прозвучавшей в голосе подруги.
– Возможно, – она отвела взгляд и стала рассматривать лепестки цветков, что плавали в чашке.
Эвелин вдруг широко улыбнулась, вспоминая:
– Знаешь, я никогда тебе не рассказывала, но был у меня однажды случай… Лет десять назад, плюс-минус пару лет. Я была проездом в Трекании. Раньше часто там бывала. Оттуда ближе к Гиблому лесу. Так вот… Давно было, но тот день запомнился. Я остановилась у одной из таверн, спешилась. Подбежал мальчишка, чтобы забрать мою лошадь, напоить её и пристроить на ночлег. Я отдала поводья и остановилась подождать, пока он её уведет, но… Он всё стоял и смотрел на меня не отрываясь. Я взглянула на него, пытаясь понять, что случилось. Наши глаза встретились. И ты не представляешь, что я там увидела! Целую вселенную! В то мгновение я была для него целой вселенной! Это было так странно и так приятно, – запал Эвелин резко пропал, и она грустно выдохнула. – Наверное, вот такого обожания я потом всю жизнь искала. Да и сейчас ищу. Но так как он, на меня больше никто никогда не смотрел.
– А может, ты просто не замечала? – тихо сказала Адель, пододвигая тарелочку с нарезанным яблоком.
– Ты не понимаешь, – проворчала Эвелин, – в его глазах светилось столько чувств, которые вспыхнули в то мгновение, когда он взглянул на меня! Скорее всего, я для него стала первой любовью! И не нужно было слов, чтобы понять это!
– Почему же?! Я понимаю, – мягко ответила магнесса.
– Серьезно?! – заинтересовалась Эвелин. – Слушай, а почему мы никогда не говорили о тебе? И все эти разговоры… Звучит так, словно ты несчастна. Влюбилась в кого-то без ответа? Неужели на свете есть кто-то, кто не оценил красоту твоей души и тела?
– Не придумывай, – мелодично засмеялась Адель и накрыла её руку своей, чуть сжала, приободряя, – допивай чай и ложись спать. Небось со вчерашнего с ума сходишь, вот и не смогла отдохнуть толком. А я приведу Лесли и пристрою Ласточку. Чего им во дворе сидеть? Ночью порой волки приходят.
– Почему не сказала?! – воскликнула обеспокоенно Эвелин.
– Потому что это неважно, – Адель щелкнула её по носу и поднялась из-за стола. – Я магнесса и могу сама справиться со всем. Пей. Я скоро вернусь.
Оставшись одна, Эвелин снова провалилась в задумчивость. Но мысли её теперь занимал не Рокфорс, а новое увлечение сестры – отец Джеймс. Его назначение Главой церкви выглядело очень подозрительно. Да, у пастора всегда в помощниках было несколько служителей, но это применимо для обителей в крупных городах с большим числом людей. Кравин же в подобную категорию не попадал. В их церкви всегда был только один пастор и один служитель: досточтимый и всеми любимый пастор Демьян и отец Арнон, весьма преклонных лет служитель, посвятивший всю свою жизнь угодному Создателю делу. И вот полгода назад к ним перевелся из другой обители отец Патрик, а теперь и отец Джеймс. Три
