Сцены из жизни дознавателя Шишкина - Михаил Востриков
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа».
Заходит к «Кощею Бессмертному» и спрашивает за Эллу. Тот не в курсе, никуда её не посылал, труп на себя она оформила, сейчас должна с ним работать.
Идут смотреть вместе с Кащеем. Никого!
Тут уже кипишуется и сам Кащей. Элла ему ладно… а вот пропажа вверенного моргу трупа в его Кащея смену… И начинается! Кащей звонит и докладывает о происшествии начальнику БСЭМ… Тот прибегает, шум, гам, где, кто… В общем полный бардак и неразбериха, все ищут труп. Не находят. И даже не видят в кабинете у Эллы, что вся её верхняя одежда и сапоги на месте, в шкафчике.
В итоге катают и отвозят в отделение полиции заявление о пропаже трупа и заодно судмедэксперта Бекетовой. И идут по домам. Ну а что им ещё делать? Дальше пусть менты колупаются. А менты из отделения их заявление сразу же на дознание перекидывают. Мол, примите по принадлежности! Не каждый день на районе трупы пропадают. И не поймёшь сразу, то ли уголовка это, а то ли гражданско-правовые. Пусть дознаватель сначала поработает, определит.
Человек-невидимка
Кстати, об остроглазом господине. Запись с камеры наблюдения на проходной (Слава Богу, работала!) дает какую-то нелепую картинку. Вот идет сам Валера. А вот… пальто с которым он сталкивается. Трость с набалдашником в виде головы пуделя висит в воздухе и раскачивается в такт шагам. Это как⁈ Человек-невидимка⁈
А вот пока возьмём и отложим шутки на эту тему. Просто фиксируем — конкретно эту человеческую плоть камера не видит. Слыхал Валера про такое. Чем-то злодеи мажутся и сдвигают спектральный диапазон излучения собственного тела в камере в невидимую или почти невидимую зону для глаза человека зону. Потом нужно эту запись ещё раз посмотреть на большой скорости как советуют специалисты.
В коридоре морга и на рабочих местах судмедэкспертов камер вообще нет (Безобразие! Написать отношение начальнику Бюро!), смотреть нечего!
В Бюро есть ещё одна камера наблюдения. Установлена во дворе. Рабочая. Направлена в угол на «Мобильный крематорий». И Валера прокручивает и смотрит суточную запись.
Ага! Вот Митрич-оператор с утра заливает в топливный бак солярку из канистр. Трезвый пока. Проводит регламент, чистит всё — реактор, камеру дожигания, циклон, скруббер, зольники. Включает тест автоматики. Грамотно, молодец! Образование не пропьёшь… «Маленькая» видимо у него уже в подсобке. Всё! Уходит. Его рабочий день закончен не начинаясь, а-ха-ха!
Вчера вечером, говорят, как просыпается Митрич, суётся на рабочее место… А там уже стоит пост охраны и всё опечатано! Надундоливает вчера в штаны, Митрич, ох, надундоливает! Решает что по его душу приходят. За воровайку казённой солярки. Сегодня вон трезвый как стекло мимо ходит, глазами по сторонам зыркает, хоть и выходной. Но пока не нужен…
Ворованная солярка Валере по барабану, это их внутренние дела морговские, заявления же нет… А без зарегистрированного в установленном порядке заявления ни один мент работать не будет, хоть всё выноси с объекта. Ну конечно если это не касается совершаемого на его глазах тяжкого преступления против личности — убийства, избиения, изнасилования, ограбления и всего такого. В общем, когда граждане рядом кричат «караул!». Но и тогда никакому менту лучше не лезть на рожон. Ведь как Валера получил свои ножевые ранения в правом боку…
Ранения
Это ещё в лейтенантах случается. Встречает он на Московском вокзале «Красную стрелу» из Москвы. Ну как встречает… Рейд объявлен общегородской на базе уголовного розыска их отделения. Против «щипачей» бановых (вокзальных карманников). Там на перроне такая толкучка начинается по самому приходу поезда… Пассажиры, встречающие, носильщики, проводники, кого только нет. В общем самая можно сказать питательная среда для такого вида криминала. Все ребята тогда пришли… кроме местных ментов вокзальных — «адвокатов» и «крыши» тех щипачей. Знают они про рейд, вот и не приходят. А что бы не палиться.
Задача опера в рейде простая — стой где поставили и на толпу смотри в оба. Щипача сразу видно. Он как клоп присасывается к гражданину или гражданке прямо на бегу сзади и шурует по кармашкам (задний карман на джинсах так у них и называется — «чужой») или «пиской» (монета или бритвочка) сумку режет. Быстро и практически в открытую. Так… газеткой чуть прикроется. А потому что всё мелькает вокруг и простому человеку сложно на нём сосредоточится.
— А чего вы толкаетесь, гражданин?
— Так все же толкаются, успокойтесь!
При этом искусство опера состоит в том, что бы зафиксировать руку щипача непосредственно в кармане. И своим «броском кобры» ещё и не испугать «терпилу» (потерпевшего), и ещё уговорить оформиться хотя бы двух свидетелей. Пойманный щипач при этом всегда стоит смирно, не дёргается. Знает, негодяй, как трудно пришлому оперу всё это в кучку собрать. А не собирает… вот и «адвокаты» налетают — менты вокзальные и:
— До свидания, дяденька! Что это Вы на людей кидаетесь?
Никакого оружия и другой запрещёнки у щипача с собой нет. А действовать против него как капитан Жеглов против «Кирпича», по нынешним временам себе дороже.
И вдруг…
«Караул, ограбили!» — кричит в толпе модная такая тётка.
И мимо Валеры уже несётся на рывок с перрона какой-то злодей, видимо нарик, дорогую сумку из рук у этой тётки выхвативший. И это не щипач. Они «Гоп-Стопом» на рабочем месте не промышляют.
Подножка и злодей уже кувыркается по перрону. Но тут же вскакивает и не выпуская тёткину сумку из рук продолжает свой безумный бег. Беспредельщик! За сроком вместо дозы бежит. Но видать вштыривает его не по детски, что так рискует.
А Валера уже бежит рядом с ним. Молодой ещё, тоже бегает хорошо.
И тут Валера лохуется… Захватывает шею злодея правой рукой и тянет его на себя в намерении уронить или провести борцовский бросок. А злодей-левша тут же бьет Валеру левой рукой в его открытый правый бок. Несильно так… и всего лишь два раза. А в левой руке у злодея небольшая треугольная вытянутая двухсторонняя заточка. Ничего особенного. Кухонные ножи куда длиннее бывают.
Сначала Валера сгоряча и вовсе ничего не чувствует… Злодея держит в захвате, пока не подбегают ребята с наручниками. А в итоге… полгода по госпиталям и больничкам. Из оперсостава по ранению его турнули и пошёл Валера в следаки.
