Лишние - Эовин Грэй
Продвинувшись через проход, она увидела второго полицейского, сидящего спиной к ней. Лин повернула голову и посмотрела на Сателя, он кивнул, что бы она продолжала движение. Приблизившись к столешнице, увидела, что сай лежит всё так же, под бархатной тряпочкой, и рядом стояло гвоздичное масло.
«Судя по всему, здесь ничего не трогали кроме моего завещания, скорее всего, проверяли, не замешаны ли здесь торговцы органами, ждут меня для показаний», — подумала Лин.
Поставила футляр на столешницу, осторожно положила сай в родную выемку, закрыла крышку, взяла в руки флакон с маслом, тряпочку, а футляр зажала локтем под мышкой, так он был легче.
Двинулась к комнатам и тут периферическим зрением уловила движения, медленно повернулась и увидела, как охранник с обезумевшим от ужаса лицом, стоит на коленях с открытым ртом и смотрит в её сторону. За спиной раздался жуткий смех Сателя. Эвелин замерла, не понимая в чём дело, она повернулась к Сателю, он продолжал смеяться и ничего не объяснял. Вновь повернувшись к полицейскому, она заметила, что на каминной полке кто-то поставил фотографию в рамке изображением вверх, в порыве возникших чувств, она двинулась вперёд, хотела её забрать. На фото было запечатлено, как по центру молодой мужчина, обнимает старика с суровым лицом и улыбающимися глазами, и держит на руках маленькую Эвелин.
Когда Лин стала идти к камину, у охранника волосы мгновенно поседели и он, потеряв сознание, рухнул на пол. Она продолжила идти за фото, в этот момент на звук падающего тела, вбежал второй полицейский с улицы, глянул на напарника, глаза его расширились в страхе, затем он перевёл взгляд на место где медленно плыла Лин, упал на свой зад и, крича от ужаса попятился на улицу, на пороге упал в обморок.
Сатель не унимался и продолжал хохотать, ничего не объясняя. Эвелин с болью посмотрела на фото, и развернулась к комнатам, ей хотелось идти быстрее, но не получалось, только больше замедлялась. Сатель двинулся за ней и сквозь хохот объяснил что вещи, которые она берёт, остаются видимыми людям, и что она удачно накинув плащ, напугала до смерти двух крепких мужчин.
Лин вспомнила, что хочет забрать любимую книгу и зашла в другую комнату. На пороге она замерла. У огромной до потолка книжной полки, стоял призрак её деда. Она рванулась к нему на встречу, собралась сказать дедушка, но из неё вырвался тихий вой «у-у-у».
Призрак повернулся, увидел Эвелин и засветился тёплым жёлтым светом. Он посмотрел ей в глаза, засветился ещё ярче, но потом резко повернулся к полке, выражая равнодушие, но при этом, продолжая, светится теплом. Лин хотелось плакать, но она не могла, придя в себя, не стала тревожить деда, двинулась вглубь дедушкиной комнаты. Её любимая книга, открытая на середине и повернутая страницами вниз, лежала на кресле перед окном. Лин взяла книгу, закрыла её, и двинулась из комнаты. Посмотрела на призрак деда, он не обращал на неё внимания. Когда она была на пороге, он повернулся, посмотрел на внучку с тоской и нежностью. Затем повернулся к полке и снова засветился бледным светом призрака с оставшимися в нескольких местах желтыми огоньками.
С больной тоской в сердце, Лин зашла в свою комнату, всё оглядела, удостоверившись, что ничего не забыла. Уложила футляр, книгу, гвоздичное масло и тряпочку. С большим усилием застегнула сумку, попыталась её поднять, но не смогла. Попробовала тащить, получилось, и тогда она медленно пошла, согнувшись и таща сумку в том же плаще. Вышла из дома, дверь закрывать не стала. Проходя двор на середине, в этот момент пришел в чувства полицейский, что лежал на пороге, он привстал, оглянулся, увидел плащ и сумку, коротко вскрикнул, заскочил в дом и быстро закрыл дверь.
Снова Лин заторопилась, и от этого её продвижение замедлилось. Наконец-то они вышли со двора, ещё немного и они подошли к дереву. Лин посмотрела на Сателя с вопросом.
— Не волнуйся, вещи будут нормальными, — ответил Сатель, дотронулся до сосны, на этот раз без слов и жестов, и мир стал прежним, продолжал идти дождь. Эвелин накинула капюшон на голову и заторопилась прочь от дома.
V
Уил пришел в назначенное место вовремя, там его уже ждал Рик, облокотившись на старую Ауди бледно голубого цвета. Он кивком указал садиться в машину, обошел авто и сел за руль. Они двинулись, выехали за город, проехали несколько километров, свернули в лес, проехали ещё немного, затем свернули на заросшую дорогу. Немного проехав, выехали на пустырь, в центре которого стояло заброшенное здание. Возможно, когда-то это был завод. Сложно определить, обваленная крыша, разваленные стены, штыри торчащие отовсюду.
Они вышли из машины, направились к зданию, точнее к руинам. Осторожно ступая по груде обломков, Рик указал идти в дальнюю часть там, где виднелась железная лестница и более-менее были целы стены. В углу скрытый от глаз нагромождением обломков, находился люк с огромным поржавевшим вентилем.
Рик постучал два раза с интервалом в двадцать секунд. Внизу послышалось движение и через пару минут, с противным скрежетом открылся люк. Показалась голова, тёмные волосы, деформированное лицо множеством боёв, расплывшиеся черты лица.
— Привет, горилла! — весело выпалил Рик, открывший люк, злобно посмотрел и скрылся внизу. Рик кивнул Уилу, чтобы он первым спускался. У Уила бешено колотилось сердце, волнение сковало грудь, он старался себя успокоить, дышал глубоко и ровно, ему нельзя было показывать своё состояние. За люком шла железная лестница из штырей. Он стал медленно спускаться, используя время спуска на овладение собой, он спрыгнул на влажный покрытый плесенью пол, Уил уже был внешне спокоен и взгляд выражал холодное равнодушие. Он осмотрел помещение и присутствующие лица. Сначала показалось, что это бункер, присмотревшись внимательно, стало ясно, что это коллектор. Старое заброшенное ответвление канализационной системы. Стены выложены красным кирпичом, вдалеке темнота и холодный сквозняк, с сильно выраженным запахом сырости. Недалеко от люка стоял электрогенератор и громко работал. Тоннель был тускло освещён на расстоянии сорока метров в глубь. Старые лампы висели на крюках, вделанных в потолок, в нескольких местах на стенах. Шириной коллектор был около двадцати пяти — тридцати метров. Сильнее всего было освещение с правой стороны, там стояла клетка. Или точнее, обтянутый железной сеткой прямоугольник, состоящий из арматур, укреплённых между потолком и полом, обтянутый сеткой почти до верха. Рядом с двух сторон, около проёмов вверху, висели толстые канаты, протянутые в крюки в потолке.
