Лишние - Эовин Грэй
— Выкладывай!
Рэй вздохнул, сделал знак рукой подождать, отпил глоток чая, достал из внутреннего кармана пачку сигарет, достал зубами сигарету и закурил. Ирв последовал его примеру.
— С чего бы начать… хм… В общем, несколько дней назад, обнаружено тело девушки, её задушили, вырезали на груди маленькую птичку и посмертно избили. Оказалось, что такие убийства происходили в нескольких близлежащих городах. Возле жертв, следы необычных мотоциклетных шин, вот взгляни.
Рэй протянул телефон Ирву.
— Хм… Действительно необычный рисунок. А фото слепка следа у тебя нет? А то не сильно чётко виден след на земле.
— Там дальше, листай.
Ирв листая, увидел все снимки.
— Бедная девочка! А это что?
— Это след от кольца. Вот ещё в чем дело. Полтора года назад, я расследовал убийство и изнасилование. Девушку тоже нашли в лесу, и у неё был такой же след от кольца, и тоже задушена. Я уверен, что это дело рук одного убийцы. А меня высмеяли и сказали, что я хочу закрыть висяк, и не достаточно, размытого маленького синяка. Тем более не было следов шин, и не была посмертно избита, относительно других жертв. Нет вырезанной птички, и в отличие от других, она была изнасилована.
— Бедняжки. Что за мразь такое творит! А след от кольца у всех?
— Мне так показалось, исходя из тех фото, что я видел. Я решил съездить по городам, опросить расследующих эти дела, и свидетелей. Посмотрю места преступлений.
Ирв, понимающе покачал головой:
— Когда, выезжаешь?
— Сегодня, сразу от тебя.
— Следы шин, я их где-то видел, но очень давно… Я попрошу ребят посматривать на необычные шины, жаль, что отец уехал, он может, будет знать… и кольцо…
— Я хотел попросить тебя, присмотреть за моим котом. Тебя не затруднит?
— Спрашиваешь! С радостью!
— Спасибо. Отдаю тогда тебе ключи от квартиры, еда в холодильнике. Если что, разберёшься, — улыбнулся Рэй.
— Думаю, детишки будут в восторге от рыжика!
— Эй, вы там его не замучайте.
— Не волнуйся, всё с ним будет в порядке.
— Я знаю.
Они улыбнулись друг другу.
— Рэй, когда ты расчехлишь свой Харлей?
— Как вернусь.
— Ловлю на слове. А то ты со своей работой, забыл и о нас, и о том, что действительно любишь. И о себе совсем не заботишься. Мне грустно на тебя смотреть последние годы. Я вижу тебе одиноко, и вместо того что бы общаться с друзьями, ты замкнулся от всего, живешь в своём каком-то мрачном мире. Я волнуюсь за тебя, ты так плохо кончишь, если и дальше так будешь жить. Не надо так себя мучать.
Рэй слушал, отвернув лицо.
— Думаю, как закончу с этим делом, я уволюсь.
— Дело не только в работе! Что с тобой? Как тебе помочь?
— Не знаю. Какая-то пустота внутри… — И при этих словах перед глазами мелькнул образ девушки из сна.
— Ох, Рэй. Всё просто, покатушки, друзья, девчонки. Вот увидишь, тебе станет легче. А ещё лучше, если уйдешь с работы, мы с тобой поедем, куда-нибудь далеко, и ты со мной поделишься, что тебя гнетёт. Это должно тебя оживить.
— Надеюсь, так и будет, — умиротворённым голосом тихо ответил Рэй.
— Я тоже надеюсь. Как раз отец вернётся, поможет жене с детишками, пока меня не будет.
— А Эмма, не будет против?
— Ты же её знаешь. Конечно, нет. От меня отдохнёт, соскучиться, будет полезно обоим.
Рэй понимающе кивнул, и улыбнулся:
— Это было бы здорово. Спасибо.
Ирв заулыбался, махнул рукой.
— Ладно, поеду я. Путь не близкий, — опечаленно сказал Рэй.
— Удачи, дружище.
— Спасибо. Передавай от меня привет всем.
— Обязательно.
Они обнялись на прощание, и Рэй поехал, повеселев от приятной встречи с другом.
***
Шёл дождь. Сатель и Лин, стояли возле её дома. Он подвел её к дереву, растущему возле забора. Это была прекрасная сосна, с выкрученными в невообразимые формы ветвями, с одной стороны ствола. Дерево как будто уходило от чего-то, и тянулось к солнцу, на юг.
Сатель произнёс непонятные слова, коснулся ствола сосны, и всё вокруг наполнилось блеклым туманом. Свет исчез, и появилось лишь легкое свечение в самом воздухе, дождя здесь не было. Стояла неестественная тяжёлая тишина, как если бы они находились в стеклянном шаре. Эвелин сохранила свою плоть, а Сатель остался таким же размытым сгустком энергии с очертаниями лица и тела. Глаза его здесь оставались красными.
— Теперь ты можешь идти в свой дом, забрать вещи, люди тебя не увидят, — сказал Сатель.
Лин двинулась обычным шагом, но почувствовала сопротивление, как если бы она шла в воде. Ей пришлось как бы идя, плыть, в этой атмосфере. Движения её были медленны, немного пройдя, она увлеклась процессом, и тут её напугал вой, раздавшийся в этой тишине. Она медленно повернула голову на звук, на неё неслось несколько призраков, и тянули к ней руки. Сатель шикнул на них, и призраки остановились, не посмели приблизиться, лишь жалобно завыли, более не способные воспроизводить человеческую речь.
«Отчаявшиеся человеческие души, застрявшие в этой параллели. Что они здесь делают? У них нет больше тел, физической боли они не испытывают… А испытывают ли духовную? Безумны ли они? Держат ли их воспоминания или привязанность к человеческой жизни? Они наказаны или просто потерялись?», — задумалась об этих существах Лин.
Эвелин продвигалась по двору, с опаской смотря на охраняющего полицейского на пороге. Он её не видел, со скучающим видом он смотрел в телефон.
В этом пространстве, предметы оставались такими же, сохранив свою структуру. Лин продвинулась до задней двери, открыла её с трудом, так как в этой атмосфере, дверь оказалась тяжелее, от сопротивления, которое в отличие от воды, не уменьшало, а увеличивало вес предметов.
Зашла в дом и сразу направилась в свою комнату. Первое что бросилось в глаза, это то, что все зеркала затянулись густым чёрным туманом, скручивающиеся в маленькие горизонтальные смерчи, перемещающиеся по всему периметру зеркал.
Медленно передвигаясь по комнате, Лин собирала нужные вещи, складывая их в красную спортивного типа сумку. Как бы прощаясь, провела рукой по своему столу, удивилась, ощутив резкий слегка изменившийся аромат лилий. Она дотронулась до цветка, слегка улыбнулась. Забрала несколько распечатанных документов с подписью. Затем достала футляр с саями, открыла его и вспомнила что один сай, так и остался лежать на кухне после мытья. Перед тем как отправиться на кухню, что бы ни забыть, она надела свой
