Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика

— Хорошо. Оставляю вас, мойтесь. А когда закончите, присоединяйтесь ко мне за обеденным столом. — Он встал и пошел к двери. — Кстати, — добавил он, внезапно остановившись, — ваш акцент мне незнаком, откуда вы родом?

— Я родился и вырос в Олдершоте.

— Нет, в Хэмпшире так не говорят, — пробубнил маркиз себе под нос.

Он открыл дверь, чтобы выйти.

— А что нового слышно о королеве? — внезапно выпалил Оксфорд.

Бересфорд повернулся с недоумением на лице.

— О королеве? Вы имеете в виду молодую Викторию? Она еще не королева пока, друг мой, хотя говорят, что Его Величество лежит на смертном одре.

Оксфорд нахмурился.

— Какое сегодня число?

— Пятнадцатое июня.

— Все еще июнь?!!

— Прошу прощения?

— Какого года?

— Года? 1837-го, конечно! — Бересфорд с любопытством посмотрел на него. — У вас проблемы с памятью, мистер Оксфорд?

— У меня… да… немного.

— Это поправимо. Как только вы малость подкрепитесь, память ваша прояснится. До встречи внизу.

Он вышел из комнаты, и через несколько минут его камердинер, худой джентльмен с чопорными манерами, внес большой фарфоровый таз, два полотенца и брусок мыла. Потом слуга исчез и вернулся с комплектом одежды. В третий раз он притащил ведро дымящейся воды, которую вылил в таз.

— Не надо ли вам что-нибудь еще, сэр?

— Нет, благодарю. Как вас зовут?

— Брок, сэр. Вы не будете возражать, если я побрею вас?

— Нет, я сделаю это сам.

— Хорошо, сэр. За кроватью находится шнурок колокольчика, вот здесь. Позовите меня, когда будете готовы, и я провожу вас в столовую. Не могу ли я взять ваш… э-э-э… костюм и выстирать его, сэр?

— Костюм? Нет, мистер Брок, я сам позабочусь о нем. А вот под ним есть другая одежда, и я был бы вам очень благодарен, если бы вы… устроили так, чтобы ее выстирали. Она очень грязная.

Брок с готовностью кивнул.

Оксфорд сел, снял с груди пульт управления и скользнул пальцами по переднему шву костюма. Брови камердинера слегка поднялись, но лицо осталось бесстрастным, когда странный материал раскрылся и Оксфорд сбросил с себя костюм.

Вслед за этим он стащил нательную одежду и грязное нижнее белье.

Брок сгреб всю эту кучу и молча исчез.

Оксфорд вымылся, неловко побрился опасной бритвой и надел одежду, которую дал Бересфорд. Грубая шершавая ткань раздражала кожу.

Оксфорд вывернул свой белый костюм и вычистил его. Чешуйки полностью разрядились, похоже, уже несколько дней назад. Ничего. Надо подержать их под открытым небом, и они восстановятся. Другое дело пульт управления. Он сильно поврежден, требуется чинить, иначе нельзя будет передвигаться во времени. Есть и более серьезная проблема: чешуйки не в состоянии передавать энергию шлему, а значит, теперь придется выживать без иллюзорного мира, создаваемого шлемом. Здесь, в доме, это еще полбеды. Но на улице это грозит культурным шоком. Тем более если придется задержаться в этом времени надолго, чего он не планировал…

Оксфорд позвонил в колокольчик, и вновь появился Брок.

— Сюда, сэр, — указал он.

Вслед за ним Оксфорд вышел на широкую верхнюю площадку изысканно украшенной лестницы. Спускаясь, он внимательно оглядел дом. Когда-то богатый и роскошный, ныне он пришел в упадок: лепнина потолка, прежде выкрашенная яркими красками, осыпалась и поблекла; обшитые деревянными панелями стены покоробились и местами раскололись; ковры, занавески и портьеры износились; штукатурка потрескалась; повсюду висела паутина и лежала пыль.

Они спустились, прошли по коридору, повернули в другой коридор, потом в третий.

— В этом доме легко заблудиться, — произнес Оксфорд.

— Да, «Чернеющие башни» — очень большой особняк, сэр, — отозвался Брок. — Его возводил слегка эксцентричный человек, и он много раз добавлял к зданию различные пристройки. Мой хозяин приобрел это имение всего месяц назад и еще не успел привести его в порядок.

— Тут настоящий лабиринт!

— Вот столовая, сэр, — сказал Брок, открывая дверь.

Оксфорд вошел в длинную мрачноватую комнату. Стены были увешаны портретами сурового вида стариков. Над банкетным столом висела массивная люстра. Увидев его, Бересфорд встал.

— О, дорогой мистер Оксфорд, вы выглядите намного свежее. Одежда подошла вам?

— Да, спасибо, — ответил путешественник во времени, хотя, по правде говоря, одежда была ему мала, и ткань натирала кожу.

Брок довел его до противоположного края стола и отодвинул стул.

Он сел.

Камердинер поклонился Бересфорду и исчез. Появился дворецкий, подошел к столу и налил в бокалы красное вино. Две служанки засуетились, принося тарелки с мясом и овощами. В нос Оксфорду ударили неприятные запахи: мясо явно мариновали в масле и жире, а он терпеть не мог жирной пищи. Он с опаской поглядел на мясо, с которого стекали ручейки жира. Но голод взял свое, в желудке заурчало.

Одним глотком Бересфорд осушил бокал, который дворецкий тут же наполнил вновь, и громко спросил:

— Как с памятью, друг мой? Она вернулась к вам?

Оксфорд замялся.

— Милорд маркиз…

— Генри, пожалуйста.

— Генри… Я решил рассказать тебе правду, потому что мне очень нужна помощь. Но давай сначала мы поедим. Я умираю от голода.

— О, конечно! Однако сделай мне одолжение, ответь: ты ведь не из цирка, да?

— Нет, не из цирка.

— А твой костюм… это ведь не просто одежда?

— Ты очень проницателен, Генри.

— Ешь, дорогой мистер Оксфорд. Поговорим потом.

Через час гость маркиза Бересфорда, который уже наелся до тошноты, согласился выпить немного бренди, отказался от сигары и рассказал гостеприимному хозяину почти все. Он не стал, однако, говорить про убийство королевы, а объяснил, что вернулся в прошлое, для того чтобы просто встретиться со своим предком.

После еды они перешли в гостиную и уселись в большие деревянные кресла перед потрескивающим камином.

Бересфорд был уже изрядно пьян и громко смеялся.

— Великий боже! — ревел он. — Ты гениальный сочинитель, как этот… как его… Диккенс. Ты читал «Пиквика»?

— Конечно. Но то, что я рассказал, — это не выдумка, Генри.

— Ну да! Человек из будущего прилетает в прошлое в специальном костюме — это не выдумка?

— Думай, как хочешь. Но это правда.

— Слушай, ты очень странный человек, тут я согласен, — заявил маркиз. — Говоришь ты как-то не так, как англичане, и манеры у тебя чересчур небрежные… Ты, наверное, просто иностранец, да?

— Я уже говорил тебе — я родился и вырос в Олдершоте.