Игорь Исайчев - Чужая дуэль

Повертевшись около зеркала и горестно вздохнув, я принял решение отказаться от уже вошедшего в привычку маскарада, как сыгравшего свою роль. Смысл в нем окончательно потерялся после вчерашних приключений в астрале. Нынешних моих врагов на такой мякине не проведешь. Оставался еще один открытый вопрос – как объяснить свое чудесное преображение хозяевам? Но, так как с голодухи ничего путного на ум категорически не шло, пришлось просто отмахнуться от этой проблемы, тенью выскальзывая из дома.

Оскальзываясь на заледеневшей деревянной панели и не поднимая глаз на редких прохожих, я шустро рысил к лавке. За три с лишним десятка лет, прошедших с той поры как юный Иван Буханевич выкупил захудалый постоялый двор при почтовой станции Ям-Ижора, на заброшенном пустыре успела вырасти целая слобода. С церковью, школой и даже своей полицейской частью. Само собой появились и магазины, в один из которых я так торопился.

На мелодичный звонок колокольчика из-за высокого резного прилавка ртутным шариком выкатился коротышка-приказчик. На его блестящей, словно полированной лысине весело играли отблески яркого света от большой лампы, подвешенной под самым потолком. Приторная улыбка продавца, казалось намертво приклеенная к пухлощекому, окаймленному лохматыми бакенбардами лицу, моментально увяла, стоило ему лишь скользнуть взглядом по моему пальто. Надменно надувшись, он уже раскрыл рот выпроводить не по адресу забредшего посетителя, как я подал голос:

– Будьте здоровы, Аркадий Спиридонович. Давненько, давненько к вам не захаживал. Никак не признали?

Приказчик близоруко прищурился, и по-бабьи всплеснув руками, заголосил:

– Бог мой, Степан Дмитриевич, дорогой! Сколько лет, сколько зим? Забыли-с, совсем забылись-с. И верно ведь, сразу и не признал-с. Особливо, – толстяк запнулся, подбирая слова, – в таком, понимаете-с…

– Да понимаю, понимаю, – пришел я на выручку, и заговорщески подмигнув, понизил голос до шепота. – Неприятность тут давеча приключилась. Но, только между нами, – мой указательный палец прикоснулся к губам. – Чуток не рассчитали мы с Петром Аполлоновичем в трактире. Уж и не помню, как домой воротился. Вот и результат, – продемонстрировал я изгаженные полы пальто. – Нужно срочно горю помочь. Справитесь?

Продавец раскинул коротенькие ручки и присел, потешно отклячив необъятный зад, туго обтянутый клетчатыми панталонами.

– Разве ж это беда-с? Вмиг, вмиг поможем-с, – и, выпрямившись, тут же деловито поинтересовался: – На какую сумму подбираем-с?

– Аркадий Спиридонович, – укоризненно протянул я, вальяжно облокотившись на прилавок. – Обижаете, ох обижаете. Откуда сомнения в моей платежеспособности, а?

Приказчик на неуловимое мгновение застыл, соображая – верить, или нет? Благоразумно прислушавшись к внутреннему голосу, он вдруг просиял в предвкушении недурственного куша. Громко выдохнув и приподнявшись на цыпочки от избытка чувств, сладко пропел: «Как прикажете-с».

Затем, обернувшись в пыльную глубину магазина, пронзительно заверещал:

– Дарья!.. Куда ты запропастилась, несносная девчонка?! Беги сюда немедля!

Внезапный спазм в желудке заставил меня зажмуриться и стиснуть зубы, сдерживая стон. Судя по всему, вчерашние излишества не прошли даром даже для модернизированного организма. А когда боль отпустила, и я сумел разлепить повлажневшие веки, то обомлел. В первую секунду почудилось, что предо мной в неземном сиянии предстал самый настоящий ангел.

Сердце оборвалось, дыхание перехватило, а визгливый голос соловьям заливающегося продавца с трудом пробивался сквозь звон в ушах:

– Рекомендую-с, очень рекомендую-с, – оживленно жестикулировал приказчик, – Дарья Архиповна Чижикова, племянница, сестрицы овдовевшей дочка-с. Вот, пришлось сочувствие поиметь-с, к делу пристроить. А то совсем худо сестрице-то. Мал, мала, меньше на руках остались, после кончины законного супруга-с.

Вполуха его слушая, я никак не мог поверить собственным глазам. Это была та самая девчонка, с которой мы столкнулись у церкви. Но, если тогда она показалась мне просто милой, то сейчас абсолютным совершенством. И теперь я не собирался упускать еще раз подаренный судьбой шанс.

Повинуясь красноречивому взгляду благодетеля, зардевшаяся от столь пристального внимания покупателя девушка извлекла на свет невероятно дорогой по местным меркам экземпляр. Однако примерка надолго не затянулась. Взглянув в зеркало, я был поражен, насколько в пору мне пришлась обновка. Не торгуясь, отсчитал требуемую сумму и, отдавая внушительную пачку купюр лучащемуся от счастья приказчику, огорошив того вопросом:

– Аркадий Спиридонович, сдается, только одна моя покупка с лихвой окупит сегодняшний день, а?

Заюливший глазами торговец, натянуто хихикая, погрозил пальцем:

– Экий вы хитрец, Степан Дмитриевич. На скидочку намекаете-с? Но и меня поймите правильно, траты-то, совершенно безумные-с. Из самого Парижа доставлено-с. Единственный в своем роде, экземпляр-с. Ей-богу, почитай себе в убыток отдаю-с.

Насчет французского происхождения одежды меня терзали смутные сомнения. Но я не жалел о потраченных деньгах. Мне было нужно совсем другое. Вплотную подойдя к приказчику и взяв его за верхнюю пуговицу жилета, из-под которой струилась золотая цепочка от карманных часов, проникновенно заглянул в глаза:

– Давайте-ка так договоримся, почтеннейший Аркадий Спиридонович. В дополнение к уже совершенной покупке, я приобрету, скажем, – мой взгляд скользнул выставленному товару, – самое дорогое шелковое кашне. Но, – зажатая меж пальцев перламутровая пуговица оттянулась до треска ниток, – в качестве, так сказать, благодарности за неслыханную щедрость, вы не будете против нашего, с Дарьей Архиповной совместного обеда. – Несмотря на любезную улыбку, глаза мои заледенели, а в голосе отчетливо звякнул металл.

Не ожидавший подобного оборота приказчик, растеряно захлопал белесыми ресницами, сразу не находясь, что ответить, а я продолжал настырно давить:

– Ну же, любезный, решайтесь скорее. А то у меня с утра маковой росинки во рту не было.

Отпрянувший в робкой попытке освободиться продавец, уперся в прилавок и, неловко утирая несвежим платком вспотевшую лысину, сбивчиво залопотал:

– Так я… Понимаете-с… Дело в том-с, – и вдруг сообразив, выпалил: – А давайте у нее самой справимся!

Так и не отпуская многострадальной пуговицы, я обернулся. Поймал заинтересованный взгляд девушки, и без лишних экивоков задал вопрос прямо в лоб:

– Милейшая Дарья Архиповна, не окажите ли вы мне честь составить компанию за совместной трапезой?

Сумевший, наконец, вывернуться ценой оторванной пуговицы приказчик вплотную подскочил к племяннице и, не стесняясь, свирепо зашипел ей на ухо: