Оплот добродетели - Екатерина Лесина
– Какой?
– Глобальный, – она скривилась, будто говорить об этом было неприятно. – Понимаете, общество все-таки сегрегировано. И часто люди думают, что беда, которая случилась где-то там, их не коснется. А здесь… коснется всех, вне зависимости от статуса и состояния.
И заставит платить.
Из страха.
Из понимания, что защититься не выйдет, если только…
– Продажи будут неплохими. Особенно вначале, когда вакцины будет все равно меньше, чем желающих ее приобрести.
– Вот только… – Тойтек протянул руку, и лысый подставил свою, столь огромную, что пальцы ученого – голову бы ему оторвать гениальную, глядишь, никто бы до такой пакости не додумался, без вакцины-то, – гляделись несуразно тонкими и хрупкими. – Вот только… она почти не работает. Надо… кое-что сделать… чтобы…
– Алина, – Эрра редко перебивала людей, но сейчас вскочила, а в руке вновь появился клинок, правда, исчез в складках платья раньше, чем Данияр сделал замечание. Нехорошо пугать людей оружием.
– Ужас-с-сная женщина, – ученый вдруг скривился.
– Она вчера кашляла…
– А еще говорила про какой-то корабль, который был до нас. Тоже сбился с курса…
– И тот ученый, физик, – Лотта сжала рыжие волосы в кулаке. – Он упомянул, что мы просто на струну становимся не под тем углом…
А вот то, что сказал Кахрай, в приличном обществе повторять не стоило. Впрочем, Данияр и сам присоединился к его словам.
Мысленно.
Вслух он сказал иное:
– И что мы будем делать?
Третья палуба.
Каюта полулюкс, как сообщал гид по кораблю, заодно уж описывая и комфорт ее, и возможность уединения. Лифт, как показалось Кахраю, работал медленно.
Слишком медленно.
Тянуло вмазать кулаком по цифровой панели, подгоняя технику, которая будто издевалась. Но Кахрай заставил себя дышать.
Скорость установлена настройками, и только-то.
Лифт остановился, и полупрозрачные двери его распахнулись. Мягко выкатилось кресло. И только руки человека, в нем сидевшего, мелко и нервно подергивались. Пальцы то впивались в подлокотники, то отпускали их.
А гид развернулся, вырисовывая маршрут.
Прямо.
Налево. И снова прямо. Коридор. Толстый слой искусственного ковра, скрадывающий шаги. Тишина. Крытая галерея, с которой открывается вид на палубу и аквапарк. Люди, устроившиеся у воды. Эхо музыки, что пробиралось сквозь щиты. И понимание, что все это скоро изменится.
Если они не успеют.
А они не успеют.
Девушка поднялась на борт еще вчера, а до этого и на Аррее со многими общалась. И сколькие заражены?
– Думаешь, ты ошибся? – тихо поинтересовался Тойтек, и в голосе его звучала надежда.
– Надеюсь, но…
Слишком хорошо все сложится.
Изящно.
Непредсказуемо. И надежно. Если не убьет болезнь, хотя эта-то убивает всех, то зачистка поможет. Кораблю просто не позволят подойти к обитаемым мирам. А потом… случится авария.
Корабль не новый.
Паника.
Реакторы. Удачное сочетание обстоятельств и трагедия для всего человечества. Потом уже, в память, где-нибудь там воздвигнут мемориал с именами. Родственникам выплатят компенсации и страховку…
– Все хуже, чем ты говоришь, – Тойтек был слишком умен, чтобы самому не понимать: они обречены. – Нас ликвидируют, верно?
– Не сразу.
Пожалуй, можно было бы и солгать. В конце концов, все лгут. Сказать, что выход есть и непременно найдется. Совет благороден и не допустит невинных жертв, а сам Тойтек нужен человечеству, ну и прочие, с кем их судьба свела. Но правда в том, что благородства у Совета еще меньше, чем совести у папарацци…
Пиликнул навигатор.
И нужная дверь высветилась красным. Стучать? Или нет? И как сказать человеку, что он скоро умрет? Здравствуйте, мы пришли сообщить нерадостную новость. У вас чума. И вы не просто умираете, вы прихватите с собой несколько тысяч человек и, возможно, войдете в историю как нулевой пациент. Если вас это утешит.
Не утешит.
Никого и никогда. Кахрай знал. А еще знал, что до последнего не отступит. И пусть его, как и подопечного, списали, но это не повод умирать.
Он осторожно постучал.
И дверь открыли.
– З-сдравствуйте, – просипела девушка. – А вы… ко мне? А я вот…
Она выглядела больной, не смертельно, просто больной, простуженной. Нос покраснел и распух, над губой образовалась корочка раздраженной кожи. Глаза ее слезились, а на щеках проступили бледно-лиловые круги.
– Вторая стадия, – меланхолично заметил Тойтек. – Нужно будет образцы взять…
Образцов, если Кахрай понимал правильно, скоро будет с избытком.
Данияр знал, что когда-нибудь путь его, отмеренный богами, завершится. И в молодости представлял, что смерть его будет всенепременно героична, такова, что надолго останется в памяти потомков, сподвигая на свершения. Потом, став постарше, он понял, что в мире нынешнем подвигам места не осталось, но оно и к лучшему. И смерть перестал призывать даже мысленно, надеясь лишь, что случится она нескоро, а когда все же случится, то будет тиха и безболезненна.
Ошибался.
Он потер гладкий подбородок, под которым уже наметилась складочка второго.
– Хорошо, – сидеть и ждать, когда же болезнь, что уже скрывалась в теле – сомнений в том не было, – проявится, было просто невыносимо. Душа Данияра требовала действия.
Хотя бы затем, чтобы заглушить голос страха.
– Плохо, – возразила Эрра, которая окончательно пришла в себя и теперь занималась тем, что чистила ногти острием клинка.
– Плохо, – Данияр взмахнул рукой. – И хорошо. Допустим, она и вправду заражена. Допустим, мы тоже. Как скоро проявляется болезнь?
Он посмотрел на Заххару. А та пожала плечами:
– По-разному. У кого-то через сутки-двое, у кого-то через неделю. Насколько знаю, крайний срок – две недели.
– И как долго…
– Тоже по-разному, от пары часов до пяти дней.
– То есть при самом худшем раскладе, – Данияр заложил руки за спину и недовольно нахмурился. Рубаха, еще недавно казавшаяся весьма удобной, опасно натянулась. Того и гляди затрещит. И вроде в нынешних обстоятельствах сие мелочь, недостойная упоминания, но раздражает, несказанно раздражает… – У нас есть еще сутки. Это много.
– Мало, – Заххара была настроена пессимистически.
– Мало, но лучше, чем ничего, – рыжая Лотта оторвалась от экрана, который растянула и изогнула. – И нам повезло. Надеюсь. Два года назад здесь собирались открыть реабилитационное отделение и даже начали оборудовать медицинские кабинеты.
Она ткнула пальцем в чертеж лайнера.
– Но оказалось, что, помимо оборудования, нужны специалисты узкого профиля, а они стоят дорого… – Лотта покачала головой. – Вот кто начинает строить, не проработав нормально план?
В голосе ее слышалось искреннее удивление.
– В итоге оборудование было закуплено и установлено, но работает лишь часть, и та с ориентацией на косметологию…
Корабль на экране послушно поворачивался, скидывал покровы
