Руслан Галеев - Радио Хоспис

Пришел Беби-Бум, принес на старой папке с грубо оторванным ярлыком четыре чашки чая. Пробормотал: «А Шенкель пусть сам варит. Так сказать». Они посидели молча, глотая горький напиток. Пришел Хворостов, взял чашку и встал, прижавшись плечом к дверному косяку.

– А знаете, – сказал Беби-Бум, – мне в целом понравился сегодняшний день. Я, так сказать, примерно это себе и представлял, когда пошел на курсы детективов. А ты что скажешь, Дмитрий?

– Ну… Погодка, конечно, подкачала, – глядя в чашку, ответил русский, – но в целом да, согласен.

Душка Джи явился, когда кофе успел остыть. Он заглянул неуверенно, казалось бы, еще неувереннее, чем всегда, и проговорил:

– Роберта Шенк-келя убили. И еще одного водителя… За-астрелили.

Стас припарковал «Студебеккер» на муниципальной автостоянке в квартале от места преступления. Зимние сумерки, наполненные оглушающей синевой, превращали все, что терялось выше света уличных фонарей, в стремящуюся к бесконечности пустоту. И хотя светились окна верхних этажей, их свет уже не принадлежал к чему-то человеческому, скорее он был тяжеловесным придатком к неразличимому, но постоянно ощущаемому городскому небу. Просто балласт, но балласт непременный и почти такой же постоянный, как созвездия, форма которых помнится скорее по школьным учебникам, нежели по собственному зрительному опыту.

Морозило. Сильные порывы ледяного ветра попеременно набрасывались абсолютно со всех сторон, и не спасали ни глубоко надвинутая шляпа, ни поднятый воротник, ни надвинутый до глаз шарф. Однако снегопада не было, и воздух был кристально прозрачен.

Они прошли быстрым шагом, ссутулившиеся, спрятавшие руки в карманы, глядящие исподлобья. Мимо еще работающей булочной (около нее в прошлом году была застрелена при ограблении семейная пара, Стас хорошо помнил то дело), мимо кафе «Доминион», где подавались блюда пресной английской кухни, и, наконец, мимо темных витрин банка-банкрота «Леонская доля», владелец которого повесился полтора месяца назад. Затем свернули в переулки, узкие, как это было характерно для всех внутренних улочек центральной части города, и невероятно запутанные для новичка. Стас тем не менее шел уверенно, хорошо знакомый с местными лабиринтами. Не отставал от него и Душка Джи. Хворостов и Беби-Бум топали, насупившись, следом.

Вокруг места преступления уже были натянуты желтые «дэд-полис-лайн», дежурили мрачные маршалы. Обычных для подобных происшествий зевак, в силу жуткого холода, не было.

Старший детектив Илиас Волгов, этакий вечный юноша с лицом стремительно спивающегося интеллигента, кивнул маршалам, разрешая группе Бекчетова пройти за ограждение.

– Осмотритесь сами, – проворчал Волгов. – Тела уже увезли, аналитики тоже закончили. Мы сворачиваемся минут через пятнадцать. И это… – Волгов глазами показал куда-то влево. Стас неторопливо оглянулся. Там под ночным фонарем стояли неподвижно две фигуры. – С самого начала тут крутятся.

– Особисты?

– Да. Приехали раньше нас. Но не вмешиваются, просто стоят, как надсмотрщики. Делать им больше нечего по такой погоде.

Волгов стянул зубами перчатку, раскрыл папку и, покопавшись в ней, извлек стандартный лист, исписанный мелким угловатым почерком под копирку.

– Протокол осмотра. Копия.

Стас благодарно кивнул Волгову, который не только не был обязан предоставлять другому детективу сведения по делу, но и не должен был пускать их на место преступления. Учитывая присутствие двух особистов, Волгов сознательно шел на должностное нарушение.

Автомобиль Управления был припаркован около арки во двор-колодец многоквартирного дома, многие из помещений которого сдавались жильцами под офисы. Обычная практика у тех, кому повезло иметь жилую площадь в центре города. Первый этаж по левую сторону от арки занимала муниципальная библиотека, а по правую – небольшое букмекерское бюро. Обычная практика для всего человечества.

– Машина припаркована, – пробормотал Хворостов. – Двери закрыты.

– Вижу, – кивнул Стас. – Они приехали именно сюда и остановились именно здесь не случайно.

– Думаешь, по нашему делу?

– Не знаю.

Стас поднял лист протокола, повернул его так, чтобы свет фонаря осветил текст. Согласно протоколу, Шенкель и второй водитель были расстреляны из пистолета-автомата, предположительно – «Зауэр-Грейтч». Древняя вещица, еще довоенная…

– А винтовка у снайпера тоже была «Мусима»? – глухо спросил Беби-Бум.

– Да…

– Стреляли в упор, а ни Шенкель, ни Гарьен даже оружия не достали, – пробормотал Хворостов. – Они знали убийц, подпустили их.

– Или не знали, но ждали, – кивнул Стас. – Это могла быть назначенная встреча.

Подошел Душка Джи, который сразу по прибытии отделился от общей компании и отправился осмотреться.

– В арке нат-топтано, – доложил Джи, – много окурков. Но убивали уже во дворе. Выезда со двора н-нет, все подъезды с той стороны сквозные. Судя по следам, кто-то пришел из двора и, видимо, позвал Роберта и Г-гарьена. Там куча гильз.

– Все это есть в протоколе, – кивнул Стас.

– А еще про двоих в прот-токоле есть? – уточнил Джи.

– Еще двоих?

– Да. В подъезде на третьем этаже пол еще мокрый, а весь день шел снег. Ну и ок-курки опять же. Двух видов. «К-кэмел» и «Мальб-боро».

– Уверен, что это были не Шенкель и Гарьен?

– Со двора только одни следы в проходной по-одъезд. Не т-тот, в котором были эти двое, в другой.

– Ясно… Кто-то стоял и смотрел, как их убивали. Но в Управление не стал звонить. Почему?

– Потому что, – поправляя воротник, проговорил Хворостов, – пришел именно для того, чтобы увидеть то, что увидел. Есть, конечно, вариант, что просто испугался…

– Слабо верится, да? – пробормотал Стас, оглядываясь на особистов.

– Да. – Хворостов тоже бросил быстрый взгляд на две фигуры под ночным фонарем. – Этих, кстати, тоже двое.

– Ну, это уж… – пробормотал Беби-Бум. – Вот это вот, так сказать, и есть, я бы сказал, демагогия. Нельзя же так сразу…

– С сегодняшнего дня все ходят с оружием, – приглушив еще больше голос, приказал Стас. – Даже в сортир. Если есть возможность переночевать не дома, не ночуйте. И где бы ни ночевали, запирайте двери на все, что есть.

На автостоянке Управления они расстались. Хворостов и Беби-Бум отправились на остановку вахтенного автобуса. А Душка Джи неожиданно, по всей видимости, для всех пересел в собственный новый сияющий спортивный «Мазерати».

– Этот парень еще всем нам носы утрет, – пробормотал, прощаясь, Хворостов.

Они все, не сговариваясь и все же по какому-то молчаливому договору, не упоминали больше о смерти Шенкеля. Придет время и для этого, но не сейчас, не в этот момент. Стас понимал, что Роберт погиб именно из-за того, что начал работать в его группе. Больше того, и это Стас осознавал не менее отчетливо, Роберт погиб из-за его просьбы поговорить с водителями автопарка Управления. Видимо, Шенкель что-то узнал. Что-то важное. Но почему не посоветовался с ним? Почему решил действовать самостоятельно? С другой стороны, доложись Шенкель, в том дворе могли лежать не только два трупа.