Ольф. Книга третья - Петр Ингвин
Следующими были темненькие смешливые Рита и Марго, после них – русая серьезная Татьяна и светлая, почти белая, отрешенно-томная Александра. Александра сначала не соглашалась быть манекеном для стажера, как передала ее ответ вернувшаяся Татьяна. Напоминание Любы-номер-два о трудовом договоре разрешило ситуацию, я получил для тренировки еще один объект. Верхняя часть объекта ныла, что, дескать, она отпрашивалась и что очень торопится куда-то, а теперь может не успеть. Люба-номер-два успокаивала, что туда, куда собралась блондинистая кассирша, опоздать невозможно, а если вдруг не успеет, ее подождут. Меня их спор не интересовал, я занимался нижней частью, спокойной и, в отличие от верхней, приятно молчаливой. И мне нравилось то, чем я занимался. Периодические вопросы Любы-номер-два «Ты не устал ли?» начинали бесить. Спросить бы ее в какой-нибудь столовой между супом и макаронами, не устала ли она жевать и, может быть, не надо брать компот на третье, а то глотать – это так утомительно…
Последней в мои руки попала маленькая пухленькая Зоя, на вид – ровесница Маши и, как оказалось, тоже стажерка. Ее стажировка заканчивалась, у нее уже появились собственные клиенты. Люба-номер-два пообещала мне, что при таких усердии, трудолюбии, качестве, обстоятельности и клиентоориентированности, какие я демонстрирую сейчас, у меня отбоя не будет от желающих попасть в мои руки. Кое-какие клиенты для меня уже есть на примете, достаточно позвонить.
– Клиентки, – поправил я, ладонью проверяя у Зои, не осталось ли недоработок.
– Что? – не поняла Люба-номер-два.
– Это поправка к фразе «Клиенты для тебя уже есть на примете».
– У нас женский салон, и говоря о клиентах я имела в виду именно клиенток.
– Мужчины вообще не обслуживаются?
– Обслуживаются, но их мало, и ходят они к нам реже.
– О них и говорю. – Я намазал Зою увлажняющим кремом, огорченно вздохнул и проводил взглядом упорхнувшую из кабинета стажерку. – Прошу внести в договор, что устраиваюсь в «Сизиф» исключительно как женский мастер.
Из коллектива салона только рыжеватая косметолог Ника избегла моих рук, у нее оказались критические дни, но Люба-номер-два сказала, что в следующий раз мне надо потренироваться и на ней – чем больше разного опыта, тем лучше.
– Тяжело в учении – легко в бою, – завершила она.
– Да мне, собственно, вовсе не тяжело.
– А я хотела бы посмотреть, когда ты, наконец, сдашься. Жаль, никого не осталось. Можно пройтись по второму кругу. Ты как?
Хотелось сказать, что осталась хозяйка салона, но если мне ее не предлагают, то, видимо, и не надо. К тому же, прозвучавшее предложение выглядело более чем заманчиво. Я и мечтать не смел. То, что работницы заведения воспринимали тяжким трудом, для меня выглядело угощением вторым стаканом воды того, кто умирал от жажды.
– Говорю же, я не устал.
– Еще скажи, тебе нравится.
– Мне нравится.
Люба-номер-два сощурила глаза:
– С тобой что-то не так. Ты, часом, не маньяк? Я допускаю, что кто-то идет, скажем, в гинекологи от неудач в личной жизни, чтоб хотя бы увидеть, чем его обделила жизнь, но все оказывается не столь радужно, как представлялось, и энтузиазм иссякает. Сейчас тебе нравится происходящее. А что будет через месяц?
– Через месяц мне за это будут платить.
В салон я пришел от отчаянья, под управлением инстинктов ноги вели меня к Любе-номер-два, остальное получилось случайно. Предложение работы, прозвучавшее в прошлый раз вместе с названием салона, я воспринимал возможностью найти жадную до приключений барышню и поводом прийти к ней. Мои мечты исполнились вместе с частью ее желаний, теперь Люба-номер-два воплощала оставшуюся мечту: из молодого любовника сделать сотрудника, чтобы держать под рукой. Не сомневаюсь, что заработок будет приличным, мне создадут условия, чтобы уйти не хотелось. Но работа интимным парикмахером – вовсе не то, к чему я стремился. Хотя сейчас, после Вероники, Мелинды, Риты, Марго, Татьяны, Александры и Зои, чьи прелести стояли перед глазами, мнение менялось. Почему бы не совмещать новую работу с занятиями репетиторством? За оставшиеся до свадьбы полгода я получу и деньги, и опыт, и удовольствие…
И неизвестно, как сложится дальнейшая жизнь. Судьба переменчива, в мире нет ничего постоянного. Вдруг дополнительная профессия однажды пригодится?
В подборе доводов, убаюкивающих совесть, и уговорах себя продолжить общение и сотрудничество с Любой-номер-два я добился абсолютного успеха, и после того, как подумаю об этом на свежую голову, решу окончательно – приходить ли сюда еще. Документы, которых у меня с собой «не было», преспокойно лежали в кармане. Не хотелось оставлять своих координат. Останусь работать – окажусь на крючке. Мне могут позвонить из «Сизифа» или прислать сообщение, когда я буду со своей Любой. Опасно.
Зачем портить приятный день мыслями о будущем? Подумаю об этом завтра.
– Что там насчет второго круга?
Люба-номер-два улыбнулась:
– Могуч. Я пошутила. Кстати, ты заметил, что еще один «клиент» остался напоследок?
– Мне подумалось, что в первую очередь нужно получить новый опыт, и поэтому ты…
– Симпатичный, трудолюбивый, да еще умный. Идеальный работник… и друг. На мне потренируешься чуть позже, я хочу сделать это в нормальных условиях, а сейчас ответно выступишь мужской моделью для Зои. Пойдем в ее кабинет, она должна подготовиться.
До сих пор я получал удовольствие, настало время стыда. После того, что происходило до сих пор, отказаться нельзя. Плюсом ко всему, Люба-номер-два созвала свободный персонал учиться обслуживать клиентов-мужчин.
Я попросился в туалет, после чего меня расположили на специальном кресле. Зоя краснела щеками и ушками и сосредоточенно трудилась над моим возбужденным пахом. Все лезли с вопросами и советами. Люба-номер-два посмеивалась и успокаивала, что бывает и не такое и что нужно быть готовым ко всему. Когда сеанс стыда и позора закончился, мы с Любой-номер-два вернулись в ее кабинет.
– Закончим у меня. – Она сняла с вешалки пальто и протянула мне, чтобы помог надеть.
Не люблю, когда моего мнения не спрашивают. Но…
Если моего мнения не спрашивают, чтобы доставить мне еще больше удовольствия – почему нет?
Но…
Людям ведь только
