Апокалипсис 1920 - Вика Вокс
Внезапно, из одной книжки выпал аккуратно сложенный листок бумаги. Мой напарник поднял его и аккуратно развернул. Пробежавшись глазами по тексту, он незамедлительно зачитал его мне:
— "Павел, прошу, приезжай сегодня ко мне и забери мои наработки. Время не ждёт. Боюсь, он скоро придёт по мою душу, и только ты можешь сохранить плоды нашего труда. Он не в курсе, что ты помогал мне лечить его врагов и вряд ли тебя тронет. На тебя вся надежда…" Кажется, это от Шарикова.
— И говорят они о Матфее…
— Почему ты так в этом уверен?
Не дав мне ответить, со стороны коридора разнеслись громогласные шаги и через несколько секунд на пороге появился батюшка в противогазе:
— Извините, дети мои, что задержался. Рад, что не упустил вас на условленном месте. — он откланялся.
Мой товарищ откланялся в ответ:
— Нет, что вы! Мы только-только осмотрелись и теперь, вероятно, готовы обсудить наш вопрос.
— Что происходит, Феликс? — спросил я.
— Это тот мужчина, которого я спас вчера. Мне подумалось, что он может знать о местных прихожанах больше нашего. В иных обстоятельствах он вряд ли стал бы сотрудничать с советской властью, но поскольку я геройствовал…
— С чего ты взял, что он что-то знает про нашего химика?
— Осмотрись внимательнее: у него икона в углу, библия на полке, и крестик над кроватью. Наверняка он ходил в ближайший работающий храм и был довольно верующим, особенно учитывая его буржуазное прошлое…
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но могу точно заверить, что этот человек в мой храм не ходил. — сказал батюшка, — Однако, я его и шайку его безбожников знаю отлично.
— Что вы имеете в виду под "шайкой безбожников"? — спросил я.
— Эти люди… Среди которых был и этот гражданин. Они… Ну… Верили в Христа, вроде как. Но ничего святого в них не было. Они почитали проклятия и мыслили, что это божественная награда, а не кара. У них была целая секта, где почти все были прокляты. И почти все выходили из общего аристократического круга. Эта секта и до сих пор существует.
— Откуда вы про это знаете?
— Они заседают прямо напротив Христа Спасителя. Вроде как, в качестве издевательства за то, что наш приход их отвергнул. Да и с Эйнемом у них какие-то связи.
— Кондитерская фабрика… — догадался Феликс.
— Да. Именно. — подтвердил батюшка, — Когда один из наших понёс ересь и был изгнан из епархии, его приютили именно в недрах фабрики на Берсеньевской набережной.
— Из ваших значит… А как его звали? — спросил я.
— Отец Матвей.
— Вот картинка и начала складываться. — заключил Феликс.
Печать первая — Феликс — Фабрика товарищества Эйнем
Фабрика из красного кирпича смотрелась сегодня довольно угрожающе. Была дождливая погода и серые тучи почти касались её довольно невысоких труб. Вода в Москва-реке тихо плескалась и ввиду того, что сегодня предприятие не работало, этот самый плеск было слышно даже от главного входа.
Да и на всём Безымянном острове нынче было тихо. Возможно, из-за того, что вчера произошло на той стороне реки и введённого карантина. Я бы, на месте обычных горожан, тоже не показывал лишний раз носу из дома. Но работа обязывает.
Кроме всего прочего, отсутствие людей крайне помогало нашему делу. Ведь, если мы снова столкнёмся с чем-то опасным, а целая секта проклятых вполне себе подходила под описание "чего-то опасного", то мы хотя бы не заденем гражданских в процессе погони или борьбы. По крайней мере, мне очень хотелось бы верить, что всё не выйдет так, как было в прошлый раз.
Для этого была как минимум ещё одна причина и заключалась она в том, что я истратил слишком много сил на ту перестрелку. Ещё бы немного и мой демонический глаз бы выгорел от столь длительного и активного использования. А вместе с ним, выжгло бы и мой мозг.
Никогда бы не подумал, что столь незначительная в плане энергозатрат мутация, какой была моя, могла бы довести меня до самовозгорания. Всё же, я никак не воздействовал на реальность и не делал ничего разрушительного. В каком-то смысле я мог бы делать все эти краткие предсказания и без глаза, только это потребовало бы длительных тренировок и определённого таланта. Но мне хотя бы не пришлось нормировать использование собственного зрения.
Впрочем, мне всё равно повезло с проклятием. Оно было не столь устрашающим и иссушающим, как у моего напарника. Да и боли мне не причиняло, оставаясь достаточно полезным в моей основной работе. Возможно, мне повезло даже многим больше некоторых. По крайней мере, у меня проклятие наименее всего похоже, собственно, на "проклятие". Так что я и не особо жалуюсь.
Кроме того, мои навыки могут помочь и в этом месте, полном конвейеров и механизмов, принцип действия которых мы едва ли могли бы понять. Всё же, мы с Йозефом коллегиально решили, что искать какие-то тайные ходы и комнаты просто бессмысленно. Всё же мы имеем дело с сектой проклятых, а значит и убежище их замаскировано исключительно магической силой. Так, чтобы обычные люди его не отыскали.
Правда, если до национализации фабрики, они были на короткой ноге с её хозяином, и он выступал дополнительной гарантией безопасности. То теперь, когда владелец завода уехал или быт убит, они, верно, должны были позаботиться о каком-то ещё средстве защиты. От таких как мы. Всё же, те, кого мы ищем, явно были не идиотами и должны были как-то отвадить любопытные носы от своего убежища. Вот только как?
Исследуя помещение за помещением, каждое из которых пахло чем-то очень сладким, навроде патоки, мы продвигались всё дальше и дальше в глубины цехов. Я внимательно осматривал каждую стену своим глазом, надеясь увидеть трещину или даже целый тайный лаз. Обычно подобные "кротовые норы" возникали исключительно спонтанно, соединяя абсолютно случайные места по всему земному шару. И тем, кто мог их видеть, и пользоваться ими, это играло огромную службу.
Мы довольно долго бродили кругами, так и не увидев ничего подходящего под описание искомой вещи. Все стены были полностью чисты от любых аномалий подобного рода.
— Так-так… — задумчиво произнёс Йозеф, когда мы проходили мимо конвейера, на котором лежали бесхозные шоколадные конфеты, брошенные в спешке эвакуированными рабочими, — Если хочешь что-то спрятать, прячь это на виду, так? В каком-то настолько очевидном месте, куда никто и не взглянет, просто не ожидая подвоха…
— Дверь. — предположил я.
— Дверь? — мой товарищ удивлённо
