Зверь, именуемый Кот - Нани Кроноцкая
— Стоять. Не давайте ей прикасаться к вашим вещам. Кстати, знакомьтесь: Августа Гётлим, морф-мимикрим, представитель единственной на Земле запрещенной великим Договором расы.
Это был Лер, но наученная горьким опытом я спряталась тут же за широкую спину Котовью. Краем глаза заметила, как они выразительно переглянулись и Марк мне кивнул. Настоящий. Не иллюзия и не подделка.
— Вы еще пожалеете! Упомянутая Августа снова дернулась, и стала медленно обращаться в… хозяина этой квартиры!
Тот философски отнесся к виду себя самого плотно прижатого к полу.
Потом весело мне подмигнул, кивая на руку Августы-теперь-уже не-Августы. Она была настоящая, именно ей мимикрим зло пытался сейчас оторвать от себя призрачные лапы Зверя.
— Обязательно пожалеем. Братца твоего поймаем и пожалеем опять. — Лер усмехнулся и присел на этим чудом природы с другой стороны. Так мы и сидели на корточках все, как туристы у ночного костра: смотрели на морфа и думали.
— Это ты великолепно придумала, кстати, с прикосновением. Ставлю пять за вступительный тест, с зачислением на заочное отделение Академии.
Шутить изволит сиятельный, ну и ладно. Главное, чтоб никого не кусал.
— Во всех документах указал брат Август. Кстати, а почему ей нельзя к нам прикасаться?
— Да. Мы давно подозревали, что дело нечисто, потом расскажу все подробно, кстати тут для меня неприятный сюрприз: — он кивнул в сторону пленницы, медленно обратившейся в Ди. — Похоже коллекция образов у нее впечатляющая. Им достаточно получить несколько клеток кожи или волосок, чтобы владеть твоим образом. Судя по тому, что она не прибегла к этому способу и не стала тобой или кошкой, вас там еще нет.
Они вовсе не морфы. Могут принимать вид только более-менее соразмерный, с небольшими отклонениями. Иначе результат будет малоподвижен и слаб. Это вы уже видели. — Он рассматривал полуголую свою жену, вызывающе демонстрирующую нам свою крепкую грудь, и в ответ ей лишь улыбался.
— Кстати, я вижу, что если их раздевать, отличий достаточно много. Значит…
— Или не владеют достаточно даром, или опираются на визуальную память, биологические частицы лишь им помогают.
Августа зло фыркнула, снова пытаясь сорвать с себя лапу пленителя, со Зверем не справилась и обернулась каким-то прыщавым подростком, от нас отвернувшись.
— Лекция на тему “морфы — мимикримы: загадки расоведения” закончена. Переходим к практическим занятиям. — Лер тяжко вздохнул, вставая на ноги. — Марк, еще ничего не закончилось, Нора для вас больше не безопасна. Переходите к плану “Б”. Есть вопросы?
— Разрешите идти? — Кот поднялся, утягивая меня за собой.
— Удачи, ребятки, она вам понадобится. Да, Августина-Виола-Венера-Агата?
Существо на полу нам презрительно фыркнуло, а Лер стремительно вдруг защелкнул на его шее неизвестно откуда взявшийся блестящий ошейник.
Кот в ответ лишь кивнул и Зверь послушно выпустил из лап пленницу уходя вместе с нами.
В спальню мы все уходили под громкие вопли, буквально сотрясающие стены “Норы”.
43. С ума не сходи
— Не понимаю вообще ничего! — похоже, что эти слова скоро станут моим жизненным кредо. Уже даже не очень хочу понимать, привыкаю, похоже.
— Я бы свихнулся, — вот Кот меня понимал, как обычно. — Честное слово, сочувствую.
Он притащил меня в спальню, зачем-то усадил на кровать и теперь судорожно рылся в огромном шкафу, встроенном в стену. Чужом, между прочим. Но эта деталь Кота явно вообще не смущала.
— Но помочь ничем не могу? — напрашивалось продолжение фразы.
Он вытащил, наконец из недр полки серый женский костюм и критически его рассматривал.
— Знаешь, — переведя взгляд на меня явно мысленно примерялся, — Когда умер отец, мы узнали, что такое быть бедными. Тривиально звучит, не находишь?
Совершенно не находила, признаться. У меня в жизни не было периодов серьезной нужды, но богато не жили.
— Я выгляжу нищенкой? — только женская логика может сделать такой пируэт.
Судя по изумленному выражению на лице Марка, он именно так и подумал.
— Ты выглядишь потрясающе. Но если тебя не одеть, то рядом с тобой я так и останусь дурным мальчишкой, которого шатает от постоянного гормонального шторма.
Да, одежды на мне снова было немного. Ее будто прокляли: стоило мне попытаться одеться прилично, с ней что-то случалось. Оставались лишь трусики. И от этой мысли вдруг стало смешно.
Марк удивился, потом вдруг решил, что я хихикаю явно над ним, почему-то нахмурился, отчего моя любимая “упрямая” складочка снова выступила на лбу и продолжил.
— Меня подкармливали соседи, рос я быстро и все время был голоден. Маме отдавали старые детские вещи донашивать, для меня… Так я научился бить первым и не раздумывая.
Я даже не сразу сообразила, о чем он. Представила себе вечноголодного тощего мальчишку в старых обносках и только потом поняла. Марк бросил мне на колени костюм, кивнул, недвусмысленно намекая на необходимость одеться, а сам снова нырнул в недра шкафа.
— А потом? — молчание затягивалось, получить волнующую меня информацию я давно уже отчаялась, а разговор для него был явно важен. Марк вообще ничего не делал просто так.
— Мама… она честно пыталась работать: подъезды мыла, что-то там сторожила. Но ее постоянно обманывали. А она… Говорить со мной могла только об отце. Рассказывала, вспоминала. Как я теперь понимаю, очень многое просто выдумывала.
Тут мне стало стыдно: я вспомнила свои слова о любви между родителями Кота. В очередной раз убедилась: любая семья — это айсберг.
— Прости, — была абсолютно уверена, что он понял, о чем я.
Марк в ответ промолчал. Он уже вылез из шкафа критически осматривая практически в точности такой же серый комплект, только явно мужской. Размерчик был уж больно масштабный. Интересно, мы с ним будем похожи на сбежавших из психиатрического отделения полудурков или все-таки на каких-то там славных сотрудников органов, очень секретных?
С этой мыслью я все-таки начала одеваться, невольно восхищаясь и безупречным пошивом и мягкой немнущейся тканью одежды.
— А потом, — он вдруг сел прямо на пол и взъерошил растерянно волосы. — Она вдруг разительно изменилась. Повеселела, стала за собой следить, помолодела. Устроилась на работу по специальности, вообще ожила.
— Любовник? — самое очевидное из всего, что на ум мне пришло.
Марк покачал головой и стащил с себя махровый халат. Даже трусов под ним не было. Да уж, отличная парочка разгильдяев.
— Я бы унюхал его. А в доме не было никаких чужих
