Андрей Ильин - Девять негритят

США. БРОНКС. БУКМЕКЕРСКАЯ КОНТОРА

— Я бы хотел получить свои деньги, — сказал посетитель. — Я ставил на китайского астронавта. Один к ста. Мне кажется, я угадал!

Да, он угадал. Практически единственный. Потому что на китайца ставили неохотно, ставили мало и никто один к ста.

— Я бы хотел получить свои деньги, — повторил посетитель.

— Куда их перевести?

— Никуда. Я бы хотел получить их наличными.

— Но это затруднительно… Сумма очень большая, и потребуется много времени…

— Ничего, можете не торопиться. Я располагаю временем. Я подожду…

США. ВАШИНГТОН. БЕЛЫЙ ДОМ. РЕЗИДЕНЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА. ОВАЛЬНЫЙ ЗАЛ

Рональда Селлерса принимали в Овальном зале.

Принимал Президент США.

Рональд был одет в новую с иголочки парадную форму и был при всех регалиях. Когда Президент вошел, он встал. Хотя врачи предупредили, что если ему будет трудно, он может сидеть, так как Президент будет в курсе.

Но он все равно встал, потому что не хотел выглядеть слабым!

Президент пожал ему руку и, обняв, слегка развернул в сторону фотографов, со стороны которых затрещали слепящие молнии фотовспышек!

— Я рад выразить вам свое искреннее восхищение! — сказал Президент, выражая свое искреннее восхищение. — Рад познакомиться с настоящим героем!..

Хотя ничего героического в поступке Рональда не было! По крайней мере, так он пытался объяснять журналистам. Он всего лишь по-глупому сунулся в чужую драку, тут же получив две раны в грудь.

Вот и все!..

Он даже не смог разобраться, что там происходит… И не смог прикончить преступника, потому что это сделал другой — сделал русский. Который и был настоящим героем.

Но русский был не американцем и к тому же умер, поэтому чествовать его в Америке было глупо. Последний долг ему должны были отдать там, на его родине!

А Рональд Селлерс, в отличие от него, был здесь, был жив и был стопроцентным американцем, поэтому его, даже не спросив, «назначили» национальным героем.

Потому что если есть злодей, то обязательно должен быть противостоящий ему герой! И обязательно американец! Так учит новая американская библия, страницы которой пишет Голливуд.

Конечно, общенациональные торжества начались не сразу, не в первый и не во второй день. Вначале была одноместная палата в госпитале, где он никогда не оставался один. Потому что психологи опасались за его состояние, ожидая от него неадекватных реакций. Вплоть до попыток суицида!

Наивные — да разве можно, пройдя такое, пройдя по лезвию бритвы, кое-как выпутавшись, добровольно уйти из жизни?!

Но все равно возле него постоянно кто-то дежурил, кто-нибудь из близких — Салли, мать или отец, или кто-нибудь из персонала.

О том, что было на станции, он предпочитал не вспоминать и никому не рассказывать.

Но — пришлось… Потому что он имел несколько долгих и утомительных бесед с вежливыми, но до жути занудливыми, потому что въедливыми, парнями из ФБР. Которые снимали с него показания, хотя называли это «просто разговорами по душам». Но он, несмотря на то что психологи каждый раз пытались, прервав «беседу», выставить визитеров за дверь, останавливал их, понимая, что без этого не обойтись, что это их работа.

Рональд рассказал все, что знал.

Про первую смерть русского космонавта.

Про убийство Юджина Стефанса.

И харакири японского космотуриста Омура Хакимото.

Про смерть от «крошки» немца Герхарда Танвельда.

И про страшную смерть американской астронавтки Кэтрин Райт, в которой он косвенно участвовал, так как именно он поставил ей тот злосчастный укол!

Сильно расстраиваясь, коря себя за глупость и оправдываясь, он вспоминал, как радовался «самоубийству» французского астронавта Жака Бодена, которого, как и все остальные, принял за убийцу.

А он им не был!.. Потому что его, так же как всех остальных, убил китайский астронавт Ли Джун Ся! Которого вычислил русский!..

Честно говоря, Рональд мог сообщить фэбээровцам не так уж много. Он мог сообщить им даже меньше, чем они — ему, потому что у него были только воспоминая, а у них — улики: самурайский меч, скальпель, шприцы с остатками яда… Отвертка… та самая, которая убила русского космонавта и чуть не убила Рональда Селлерса и которую ему, запакованную в целлофан, показали следователи, сообщив, что на ней были обнаружены отпечатки пальцев китайца. И найденный в вещах китайского астронавта диск с программой, что блокировала работу бортового компьютера! А еще были показания экипажа «шаттла», которые все слышали и все видели…

Рональд помог следствию, выполнив долг гражданина Америки, хотя ему было и нелегко вспоминать то, что он пережил…

Потом он выписался из госпиталя и поехал домой, чтобы спрятаться там от журналистов. Там он узнал, что его «назначили» героем Америки, наградили орденом и выписали пожизненную пенсию. Хотя деньги ему были не нужны, так как большую часть из той, переведенной на его счет суммы ему оставили. Как-то неудобно было обдирать героя, который ее честно, рискуя своей жизнью, заработал. Он бы вообще этих денег не стал брать, если бы не боялся подвести компанию, застраховавшую эту сделку. Им терять свои проценты не хотелось, и поэтому они готовы были судиться с кем угодно, хоть с самим Президентом. Но до суда дело не дошло. К тому же эти деньги из Америки не ушли, эти деньги были вложены в акции американских госпредприятий, в большинстве своем в NASA. А куда ему еще их было вкладывать, как не в дело, которому он отдал всю свою жизнь и в котором понимал больше, чем, к примеру, в производстве сосисок! Так что Рональд стал если не контрольным, то достаточно крупным держателем «космических акций». Стал уважаемым членом американского общества. Потому что один из немногих смог осуществить главную американскую мечту!

Что его, конечно, радовало…

Но не всегда…

Потому что каждый день он вспоминал те, на борту Международной космической станции, трагические события. Которые отравляли его внешне очень благополучную жизнь…

Прошлое цепко держало его за лацканы. Не отпуская.

И он очень опасался, что уже не отпустит никогда!

Ни через год.

Ни через два.

Ни через три!..

США. ШТАТ ФЛОРИДА. ОСОБНЯК МИСТЕРА РОНАЛЬДА СЕЛЛЕРСА

В дверь позвонили.

Рональд мельком взглянул на экран охранного монитора.

Перед его воротами, перед калиткой стоял мужчина в длинном плаще и надвинутой на глаза шляпе. Лицо которого показалось ему знакомым.