Красные нити - Александр Скок
— Что ты хотела мне рассказать? — спросил я, потирая ладони, словно смог бы стереть с них свое смущение.
Она смотрела на меня, и я чувствовал это. Кажется, она поняла мое состояние, и это ее забавляло. Эмма ухмылялась озорно и мило. Я понял, что она была пьяна. Ванная, голая Эмма, алкоголь и я. Все условия для спонтанного секса. Поднял на нее взгляд.
— Ты такой забавный, — хихикнула она и затянулась.
— Правда? — хмыкнул я, пытаясь скрыть смущение за сарказмом.
Эмма кивнула на бутылку вина.
— Выпьешь?
— На работе не пью.
Она потянулась к бутылке и сделала глоток прямо из горлышка, затем вернула ее на место, сунул сигаретку в уголок рта и начала стучать клавишами.
— У тебя какой допуск к гостайне? — неожиданно спросила она.
— Не знаю.
— Ты работаешь в ФСБ и не знаешь, какой у тебя допуск?
— Нет, — я пожал плечами. — Просто один раз подписал бумажку о неразглашении.
— Будем считать, что этого достаточно. То, что ты сейчас услышишь, — большая тайна. В конце восемьдесят девятого года началась активная инверсия магнитных полюсов, то есть их дрейф. У меня к тебе первый вопрос. Что ты о них знаешь?
— По ним компас ориентируется и птицы во время перелета.
— И не только… Вопрос номер два. Что ты знаешь о теории мультивселенной?
В ответ я пожал плечами. Она стала объяснять:
— Простой пример: утром ты выбрал пить кофе, а не чай. Но ведь мог выбрать и чай. В какой-то ветви времени ты выбрал именно его. И если взять эти две реальности и представить их как одну прямую линию, то твой выбор между чаем и кофе делит эту линию на две. Теперь каждая реальность существует сама по себе. И твоя судьба в них может сложиться совершенно по-разному. Понимаешь?
— Вроде, — ответил я после недолгого размышления над услышанным.
— Каждое наше решение создает все новые и новые реальности. Миллиарды реальностей, существующих параллельно и никогда не пересекающихся, — это и есть мультивселенная, — пояснила Эмма. — Как думаешь, что мультивселенная имеет общего с дрейфом магнитных полюсов?
— Не знаю.
Слушать об этом, сидя на унитазе, было как-то комично.
Эмма продолжила:
— На первый взгляд, между ними ничего общего. Но это не так. Смена полюсов влияет на пространство. Истончает его. Где-то больше, где-то меньше. Истончает до такой степени, что в пространстве появляются тоннели в другие реальности.
— Как кротовая нора?
— Да, типа того. Только на ее другом конце есть выход в другую реальность. Если попасть в такую «нору», можно перейти в параллельный мир, — Эмма глотнула вина, давая мне времени обдумать услышанное.
— Это какая-то фантастика, — сказал я. — С трудом верю.
Она вернула бутылку на место и затушила сигаретку в пепельнице.
— Такого не должно быть, — тихо, но с убеждением произнесла она. — Поэтому я сказала тебе, что наша планета больна. Говорю как представитель научного сообщества: ты не так давно попал в такую «нору».
И многозначительно посмотрела меня.
Я опустил взгляд на кафельный пол, я туго начал что-что понимать… Сначала была София, потом вдруг стала Катя. В голове сложился пазл. Нет… этого не может быть! Чувство было такое, будто услышал от доктора смертельный диагноз, и сознание отказалось его принять. Бросил взгляд на Эмму — она смотрела на меня. Я замотал головой.
— Да ну! Этого не может быть!
— Может, еще как может, — кивнула Эмма. Потом, мягко добавила:
— Но не волнуйся, это не конец света. Ты даже не заметил, что перешел. Ты попал во вселенную-близнец. В твоем случае вся разница только в имени, и, возможно, есть еще какие-то мелкие различия, которые ты пока не заметил. Твоя жизнь продолжит привычный ход. Тебе повезло. Могло быть и хуже.
— Хуже?
— Да. Ты мог попасть в такую вселенную, которая полностью отличается от твоего привычного мира. Такого не пожелаешь даже врагу.
Я запустил пальцы в волосы и потер голову, пытаясь переварить услышанное. Я отказывался в это верить. Но Эмма ведь не стала бы меня так жестко разыгрывать? Внезапная смена имени эльфийки вполне объяснима переходом в другую реальность, в которой ее родители назвали Катей. Значит, теперь Рита не Рита, Денисов не Денисов? Все вокруг чужое? И моя квартира в Таганроге, по сути, не моя? Я закрыл лицо руками и, зажмурив глаза, стал слушать только тишину в голове. Хотелось в ней раствориться без остатка и навсегда. Наконец, тихо спросил:
— Теперь все вокруг чужие? Моя квартира, Денисов, Рита…
— Что есть свое и чужое? — спросила Эмма. — Плоть? Привычки? Где ориентир? Ты ведь даже не заметил разницы. — И с миг помолчав, добавила еще более серьезным голосом:
— Ты должен знать кое-что еще.
Ешкин крот! Что еще я должен знать?! Было ощущение нереальности происходящего. Странно обо всем этом слышать в прокуренной ванне сидя на унитазе.
— Перемещается через «нору» не тело, перемещается сознание. Именно сознание переходит между вселенными, — Эмма вбила последний гвоздь в крышку гроба моего психологического здоровья.
Воцарилось молчание.
Я нервно хохотнул. Ничего подобного я раньше не слышал. Когда-то смотрел передачи о йогах, уходящих в транс и блуждающих в астрале. Вот и все, что я знал о путешествиях сознания. Я всегда относился к таким передачам скептически.
Наконец, произнес:
— Поясни.
— Мы сами до конца не знаем. Нет технологий, чтобы разгадать эту тайну. Все, что нам известно: сознание перемещается в другую вселенную через «нору» в точно такое же тело. Ты же понимаешь, что твое тело теперь не совсем твое?
— Ага, — кивнул я, скорее для формы, чем собираясь дать понять, что понял. Чувствовал, как к горлу из живота подступал тяжелый комок.
Я сосредоточился на своих ощущениях. Никакой разницы. Тело как тело. Все привычное. Я посмотрел на ладони, покрутил их из стороны в сторону. Все те же линии. Даже шрам на указательном пальце левой руки был на месте. Усмехнулся. А затем на меня обрушилось многотонной глыбой ясное осознание, что тело — не мое. Захотелось помыться, достать внутренние органы, вымыть их с мылом в тазике и затолкать на место. Тяжелый ком встал где-то в горле, я икнул и понял, что вот-вот меня шторманет, как тогда в Сосновой роще. Все, что я смог, — рвануть с места к двери, толкнуть ее рукой, затем запнулся о порог и рухнул на четвереньки. Не успел подняться — меня вывернуло прямо на пол номера. Выворачивало сильно и громко. Думал, что желудок выйдет наружу.
Не знаю, сколько меня
