Дженнифер Линн Барнс - Ва-банк (ЛП)

— Я была сестрой Аарона. А теперь — нет. Ты была его человеком, а теперь — нет.

— Слоан?

— Я говорила моему отцу, что это случится. Я говорила ему, что существует схема. Говорила, что следующее убийство произойдет двенадцатого января в Большом Бальном Зале. Я говорила ему, Тори, а он не послушал меня, — Слоан рвано вдохнула. Я услышала, как на другом конце провода то же сделала и Тори. — Так что послушать придется тебе, — продолжила Слоан. — Ты выслушаешь меня, потому что ты знаешь. Ты знаешь, что проблемы не исчезают, если их игнорировать. Сколько не притворяйся, важное не станет менее важным.

На другом конце провода повисла тишина.

— Я не знаю, чего ты от меня хочешь, — спустя небольшую бесконечность произнесла Тори.

— Я не нормальная, — просто ответила Слоан. — Никогда не была нормальной, — она замолчала, а затем выпалила. — Я из тех ненормальных, что работают с ФБР.

На этот раз Тори вдохнула резче. Судя по блеску в глазах Майкла, он расслышал в этом какую-то эмоцию.

— Он был моим братом, — повторила Слоан. — И я просто хочу, чтобы ты меня выслушала, — голос Слоан сломался, и она произнесла. — Пожалуйста.

Очередная бесконечность тишины оказалась куда более напряженной.

— Ладно, — Тори проглотила слово. — Говори, что хотела сказать.

Я почувствовала, как Тори переключилась из одного режима в другой: от явного горя к наглости, которую я иногда видела в Лие. Вещи имеют значение, только если ты им позволишь. Люди имеют значение, только если ты им позволишь.

— Кэсси? — Слоан положила телефон на стол. Я шагнула вперед. С другой стороны от Слоан то же самое проделал Дин, и мы двое оказались друг напротив друга. Телефон лежал между нами, на кофейном столике.

— Мы расскажем тебе об убийце, которого мы ищем, — сказала я.

— Богом клянусь, если вы говорите о Бо…

— Мы расскажем тебе о нашем убийце, — ровно продолжила я. — А потом ты скажешь нам, говорим мы о Бо или нет, — Тори затихла настолько, что я подумала было, что она бросила трубку. Я взглянула на Дина. Он кивнул, и я начала. — Убийца, которого мы ищем, убил пятерых людей, начиная с первого января. Четверым из пяти убитых было от восемнадцати до двадцати пяти. Это могло бы значить, что убийца помешан на этой возрастной группе из-за того, что происходило в этом возрасте с ним самим, но мы считаем — и эта теория подходит под природу преступлений — что и сам убийца молод.

— Мы ищем человека чуть старше двадцати лет, — продолжил Дин. — Человека, который ненавидит казино, а особенно — «Его Величество». Вероятно, наш убийца много знает о Лас-Вегасе и привык быть незамеченным. Это его важнейшее качество и, в тоже время, причина появления большей части его ярости.

— Наш убийца привык к пренебрежению, — продолжила я. — Скорее всего, у него гениальный уровень IQ, но в школе он учился не слишком хорошо. Наш убийца может играть по правилам, но не чувствует вины нарушая их. Он намного умнее, чем о нём думают — он умнее тех, кто устанавливает правила, умнее тех, кто раздает приказы, умнее тех на кого и с кем он работает.

— Убийство для него — акт превосходства, — Дин говорил тихо, но его голос звучал убедительно, указывая на личный опыт. — Убийце, которого мы ищем, плевать на физическое превосходство. Он не станет бежать от драки, но во многих он терпел поражение. Этот убийца доминирует над жертвой психологически. Люди проигрывают не потому, что он сильнее их — они проигрывают, потому что он умнее.

— Они проигрывают, — продолжила я, — потому что он — истинный верующий.

— Бо не верит в Бога, — Тори ухватилась за эти слова — но это лишь показало мне, что во всём остальном она узнала своего приемного брата.

— Наш убийца верит во власть. В судьбу, — Дин сделал паузу. — Он верит в то, что у него что-то отняли.

— Он считает, — негромко произнесла я, — что настало время это что-то вернуть.

Мы не стали говорить Тори о секте. Учитывая то, что Найтшэйд был в Вегасе, это знание могло оказаться опасным. Вместо этого, я перестала рассказывать Тори о нынешнем состоянии души убийцы и углубилась в прошлое.

— Наш убийца молод, — повторила я, — но, судя по уровню организации убийств, он готовился к этому годами.

Мы не просто так не могли определить возраст Н.О., пока не узнали, что пятой жертвой был Майкл. Многое в этих убийства говорило о планировании — опыт, грандиозность, мастерство. Добиться такого к двадцати годам…

— По всей вероятности, в прошлом нашего убийцы происходили травмирующие события — скорее всего, до двенадцати лет. Здесь могло присутствовать физическое или психологическое насилие, но, учитывая то, до чего дошел убийца чтобы… — привлечь их внимание. Я не сказала этого вслух, — …чтобы доказать, что он достоин, вполне вероятно, что мы ищем человека, пережившего внезапную потерю и жестоко брошенного, эмоционально или физически.

— Прекращение насилия, — душераздирающе спокойно произнес Дин, — могло оказаться настолько же травматическим, как и само насилие.

— Хватит, — Тори прошептала то же слово, что и в самом начале разговора, но на этот раз в её голосе звучало отчаянье. — Пожалуйста, просто перестаньте.

— Он убивал по схеме, — вдруг прошептала Слоан, ничуть не громче Тори. — Всё должно было закончиться в театре «Его Величества». Тринадцатое февраля, театр — всё должно было кончиться там.

— Ты важна для нашего убийцы, Тори, — Дин склонил голову. — Это всегда была ты — твой самый большой конкурент, Камилла и темноволосая девушка в ту первую ночь.

— И Аарон, — выдавила Тори, уже не шепотом.

Майкл поймал мой взгляд. Он показал мне блокнот. В нём было сказано: «На грани». Я кивнула, показывая, что поняла. Наши следующие слова подтолкнут её к одному из двух путей — поверить нам или отрицать наши слова, помочь нам посадить Бо или отгородиться от нас стеной.

Я осторожно подбирала слова.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы Бо рисовал спираль?

Рискованный ход, но жестокость, которую мы видели на протяжении нескольких последних дней, копилась годами. Если наш профиль был правильным, если Бо работал над этим вот уже много лет, если его нездоровые желания и планы брали начало от детской травмы… Ты планировал, и мечтал, и практиковался. Ты не позволял себе забыть.

— О, Боже, — Тори сломалась. Я слышала, как она разбивается вдребезги. Я почти видела, как она оседает на пол, прижимая колени к груди и роняя сжимающую телефон руку.

Дин поймал мой взгляд. Его рука опустилась на моё плечо. Я закрыла глаза и склонилась на встречу его прикосновению.