Донатор - Владимир Георгиевич Босин
Наплавался вволю, озеро километров 25 в длину, судя по карте. Глубина метров пять, не меньше. И это в пяти метрах от берега. Накупавшись я позагорал, перекусил тем, что закинул в рюкзак с утра. Зря я не намазался кремом от загара, начало плечи печь. Надеюсь, Сима справится вечерком с этой напастью. Назад шёл вдоль берега озера, ведя велосипед. У плотины заинтересовался пацанами, ловившими раков. Они ныряли на глубину и ловка вытаскивали по несколько штук зараз, — а тут мелко, под камушками сидят, мы их вот так в плавки засовываем. Вон, полведра уже наловили.
Это один из троицы парней хвастается добычей. Остальные налаживают костерок, собираются варить раков. Я немного позавидовал их беззаботности, на мгновение захотелось так же провести весь день, варить раков, гулять с друзьями и не думать о проблемах.
Подойдя к плотине я решил полюбоваться на заходящее солнышко. Сел на нагретый за день камень и ушёл в себя. Всё в моей жизни идёт неплохо. Да отлично пока всё и это настораживает. Ну не бывает так, работа радует, деньги водятся. И даже появилась любимая девушка, тьфу-тьфу-тьфу, боюсь сглазить. Вот только мне начинает быть тесновато в моей клинике, хочется перемен. Я говорю не про отпуск, а о развитии наших с Симой отношений. У нас есть потенциал роста, надо этим заняться. Но много время уходит на клинику, да и Софья требует к себе внимание. А мне нужно уединение. Только пока это недостижимо, на мне ответственность за лечение пациентов.
Краем глаза я отметил какую-то неправильность, автоматически отметил движение и сейчас пробую понять, что это было.
Встав я внимательно оглядел возвышающуюся плотину, высота метров пятнадцать наверное, поверху идет пешеходная дорога с ограждением. Сима помогла мне прокрутить мелькнувший фрагмент в памяти. Очень похож на падающего человека с раскинутыми руками. Сердце забилось учащённо, когда я огромными прыжками взбежал по откосу на плотину.
Сиротливо у ограждения стоит инвалидное кресло.
Чёрт, точно человек упал, не показалось. Сбежав вниз, лихорадочно скинул обувь и прикинув точку входа в воду с разгона кинулся вниз. Вода зеленоватая, не совсем прозрачная. И в этом месте глубоко, — Сима включай ресурсы, помогай с кислородом.
Течения в этом месте нет, глубина приличная, прошло минуты полторы. Я мощными гребками забираюсь на глубину. Выпученные глаза пытаются найти силуэт. Приходится всплывать и оглядываясь опять погружаться. При третьем погружении мне показалось тёмное пятно, нет, какая-то коряга. А вот при всплытии, на фоне светлого небо заметил цель в стороне. Рукой зацепил безвольное тело и бешено работая ногами потянул вверх.
Фух, далековато я отплыл, метров тридцать. Хоть бы не пропали мои старания, хоть бы успел.
Вылезя на дрожащих ногах на ровную площадку, я положил утопленника. Похож на ребёнка, но тело какое-то неправильное, бесполое. Может так все утопшие выглядят. Беспомощно оглянулся, никого, только давешние пацаны бегут на помощь, но от них толку ноль. Вызывать скорую, или пробовать помочь — вот вопрос.
А, была-не была. Встав на колени сбоку от тела, разорвал на нём майку, оголив безгрудый торс, всё-таки пацан. Вспомнив виденные передачи начал делать искусственное дыхание. Так, ладони под груди, несильные нажатия, чтобы не переломать ему все рёбра. А теперь вдохнуть ему немного воздуха, повторяем.
— Пацаны, вон мой сотовый, вызывайте скорую помощь.
Бросив это фразу я продолжил бесполезные попытки. Чёрт, чёрт, наверное я неправильно всё делаю. Перевернул лёгкое тельце на бок, вернул назад на спину. Нет, если не знаешь что делать, нужно продолжать начатое.
Время растянулось, только я и это бледное с синевой, страшное в своей неподвижности лицо. Воздух выходит через нос, наверное надо закрыть. Дыхания нет, пульс тоже не прощупывается. Непрямой массаж сердца надо уметь делать, чтобы при этом не переломать рёбра, которые могут проткнуть сердце или лёгкие.
Что же я туплю, в кармашке рюкзака есть обычный перочинный нож, к счастью не совсем тупой. Я полоснул себя по пальцу, закапала кровь. Пацану удалось пустить кровь только с третьей попытки, себе легче.
— Симочка, давай милая, выручай.
Насколько я помню, после остановки сердца мозг живёт 3–5 минут, если реанимировать позже, начнутся необратимые последствия.
Я не знаю, сколько прошло времени, сотовый у пацанов. Кстати, — дозвонились?
— Да, сказали, что в течение пятнадцати минут будут.
Это старшенький, как самый активный отреагировал первым.
Пятнадцать минут для утопленника — отрезок времени, длиною в жизнь.
Тесно прижав пораненную конечность к руке парня я наконец смог выдохнуть. Сердце прекратило свой бешенный забег.
Неожиданно тельце подо мной дёрнулось и зашлось в кашле, я с облегчением помог перевернуться ему на бок. Парня стошнило, но через минуту он опять отключился.
— Сима, отчёт.
— Сердце я запустила, высшие отделы мозга снабжаются кислородом, как положено. Большего сказать не могу, необходимо дополнительное обследование в более спокойной обстановке.
Я в изнеможении опустился рядом. Бездумно смотрю в темнеющее небо, судя по часам прошло всего десять минут, после того, как я прыгнул в воду. Не может быть, наверное телефон глючит, да бог с ним.
Вдали послышался вой сирены. Я лежу в мокрый джинсах и майке, благо кроссовки успел скинуть. Попытался встать на колени, при этом видимо потревожил тело подростка. Он открыл глаза, странные глаза. Прозрачные и спокойные. Наверное так смотрят люди, прошедшие ад. Не отрываясь смотрит на меня, будто в этом цель его пробуждения.
— Ты как, парень. Живой? — задал я глупейший вопрос.
— Ты держись, сейчас скорая подъедет.
Парень что-то беззвучно прошептал, — что? Что ты сказал?
— Зачем? Зачем всё?
Ответ меня поразил и возмутил. Так он что, специально сиганул с такой высоты, суицидник значит. Я чуть не кончился там в воде, а на суше готов был волосы рвать на себе, лишь бы оживить его. А этот красавчик лежит, смотрит без эмоций на меня, как сфинкс на окружающую пустыню.
Но я сумел выдавить ободряющую улыбку, — держись парень. Я тебя вытащил с глубины десять метров и целовался с тобой, чтобы запустить мотор. Ты не имеешь право пустить мои труды на смарку.
Мне показалось, что на его лице мелькнула робкая,
