Погасни свет, долой навек - Дарья Алексеевна Иорданская
– У вас грязь на носу. – Элинор протянула платок. – Это во-первых.
Дамиан попытался вытереть чернила, но безуспешно. Франк прыснул от смеха. Элинор в свою очередь фыркнула, наблюдая за этими нелепыми потугами. Порой Дамиан был как ребенок! Забрав у него платок назад, Элинор принялась методично оттирать пятно. Поезд качнуло, отчего Элинор едва не упала, и Дамиан поддержал ее неловко за талию.
– А что во-вторых? – совсем рядом прозвучал его голос.
Элинор смутилась, отдала платок Франку и отсела от мужчины, насколько это было возможно. Ответ она дала между тем честный. Она успела убедиться, что искренность, несколько прямолинейная – это одно из лучших качеств Дамиана Гамильтона.
– А во-вторых, мистер Дамиан, я пересматриваю поверхностные свои суждения.
– Вот как… – Дамиан поглядел на нее в задумчивости. – Преуспели?
– Начинаю думать, что мистер Гамильтон удивительно похож на мать.
Дамиан хмыкнул.
– Избавились от флера влюбленности в нашего лорда Грегори?
– Я никогда не… – вспыхнула Элинор. – Я…
– Восхищались им, – пожал плечами Дамиан. – Он даже Франку нравится, верно, любовь моя? А Франк разборчив. И Грегори действительно достоин восхищения. Когда речь не идет о женщинах и тому подобных вещах. Это удивительно, до чего же обходительный лорд Грегори бывает лишен такта.
– У вас его тоже нет, – сказала Элинор с улыбкой.
– Ну так я и не обаятельный мистер Гамильтон, я его зловещий и порочный младший брат. Как в готических романах. Что с пятном?
– Все в порядке, – кивнула Элинор.
Дамиан сложил ее платок и убрал в свой карман. Следовало бы возмутиться и потребовать его назад, но Элинор промолчала.
– Так что же вы надумали о нас с Грегори?
Элинор смутилась, но все же ответила.
– Я уже сказала, что мистер Гамильтон очень похож на мать.
– О, чрезвычайно! – воодушевленно кивнул Дамиан. – Властная старая ведьма. Я, если хотите знать, копия отца.
– Он… тоже… – Элинор осеклась.
– Что? А, нет, нет. Я первый Гамильтон за три сотни лет, который… ну, вы понимаете. – Дамиан сложил руки на груди и весьма убедительно изобразил покойника. – Недужен. Один из моих предков, состоявший при дворе Якова, когда он был еще королем Шотландским, был погребен по ошибке заживо. Что касается светобоязни, то тут и вовсе случай уникальный.
– Как вы думаете, мисс Крушенк захочет с нами встретиться? – сменила тему Элинор.
– Едва ли, если я правильно понимаю ее характер. Но мы с ней встретимся определенно.
Когда они подъехали к станции, Дамиан предпринял все возможные меры предосторожности: замотался шарфом, надел широкополую шляпу, темно-синие очки и перчатки. В таком виде всякий принял бы его за личность исключительно подозрительную.
Это полностью искупала жизнерадостность Франка, который явно наслаждался загородной прогулкой и только разве что не гонялся за бабочками. И то лишь потому, что их в округе не было.
– По крайней мере одному человеку эта поездка доставляет удовольствие, – заметила Элинор. – Похоже, нечасто Франку удается погулять на солнце.
– Он – мой компаньон, – глухо отозвался Дамиан, – а я в тени. Он выходит на свет, только если меня нет рядом.
Элинор снова смутилась, хотя упреком эти слова и не были, и снова поменяла тему, указав на коттедж:
– Вот этот дом.
Дамиан осмотрел дом Найтингейлов, внимательно изучил те символы, что в прошлый раз заметил мистер Гамильтон, потом рассмотрел с еще большим тщанием чахлую растительность в палисаднике. Потом он наконец постучал.
– Мисс Крушенк! Федора!
Шевельнулась штора в окне, но больше никак нелюдимая хозяйка себя не выдала.
– Открывай, – кивнул Дамиан, и Франк достал из кармана отмычки.
– Вы… вы с ума сошли?!
– Спокойнее, Линор, спокойнее. – Дамиан с обычной бесцеремонностью взял ее под локоть. – Мисс Крушенк нам нужна.
Впрочем, долго с замком Франк не провозился. Дверь открылась сама, и юноша едва успел отскочить.
– Что вам нужно?! – мрачно спросила женщина в образовавшуюся щель. Из темноты поблескивали ее глаза.
– Добрый день, Федора. Удели нам час своего времени.
Достав из-за обшлага карточку, черную с серебром, Дамиан протянул ее женщине.
– Дамиан Гамильтон? Здесь и в такой час? – Холодные, цепкие глаза мисс Крушенк впились в лицо Элинор. – Допустим. Это кто?
– Это мисс Элинор Кармайкл, мой близкий друг. И Франциск Форентье, мой… воспитанник.
– Допустим, – снова сказала Федора Крушенк.
– Вы ведь не станете держать меня на солнце, дорогая Федора? – лукаво спросил Дамиан.
Как оказалось, его обаянию и самоуверенности не могла сопротивляться даже такая неприятная и хмурая особа, как мисс Федора Крушенк. Она посторонилась, пропуская гостей в дом, и весьма любезно задернула шторы в гостиной, дабы ни один луч солнца не проникал в комнату. Дамиан благодарно кивнул и снял пальто и шляпу. Элинор предпочла остаться в жакете. Она ощущала странный холодок, забирающийся то и дело под одежду.
– Чаю? – с той же грубоватой любезностью спросила мисс Крушенк.
– Э… нет, благодарю, – промямлила Элинор.
– С ромашкой, – проигнорировала ее мисс Крушенк и вышла.
– Она всегда… столь…
– Федора Крушенк редко слушает, что ей говорят, – усмехнулся Дамиан. – Как все ведьмы, впрочем. Но в целом, поверьте, милая Линор, она безобидна. И уж конечно, она вас не отравит. Пейте без опаски.
Вернулась хозяйка с подносом, подкрутила фитили газовых лам и разлила ароматный чай в изящные чашки китайского фарфора, резко диссонирующие с общей мрачной обстановкой. При ближайшем рассмотрении она оказалась вовсе не стара – лет тридцати, не больше – и достаточно привлекательна, даже красива, пускай и немного неряшлива. Взгляд у нее был необычно – неприятно – цепкий, и мисс Крушенк не сводила его с Элинор.
– Сколько же мы не виделись, Гамильтон?
– Лет шесть или семь. – Дамиан сел совсем рядом с Элинор и коснулся ее руки. – Последний раз мы встречались, кажется, в Париже на выставке. Вы ведь знаете, Федора, я не люблю чай.
– Вкусы и пристрастия людей меняются. – Мисс Крушенк неприятно улыбнулась. – Например, у них появляются подруги.
– Элинор – наш компаньон. – Прикосновение ледяных пальцев заставило Элинор содрогнуться. – И я здесь по делу, хотя, несомненно, рад вас видеть.
– И что за дело?
– Много всего, дорогая Федора. Что ты, к примеру, делаешь в этом доме?
– Живу, – спокойно ответила ведьма. – Приятное место, и соседи не особенно назойливые.
– И это никак не связано с Найтингейлом?
– С кем? – Ведьма вскинула брови. – А, с прежним владельцем? Нет. Дом был дешев, а я стеснена в средствах.
Элинор готова была поспорить, что Федора Крушенк если и не врет, то всей правды не говорит. С другой стороны, ясно было, что убедить ее говорить эту самую правду не получится. Элинор и
