Охотник на творцов - Александр Андреевич Лобанов
Самое забавное, под конец истории Шурупов даже бросил: «Мы во всём разберёмся», — и звучало это вполне дружелюбно. Однако, несмотря на это ни он, никто либо другой обвинений мне никаких не предъявил. Но в том, что это лишь дело времени, я не сомневался.
И я сидел в автозаке уже полчаса, наблюдая как разъезжаются кареты скорой помощи и машины полиции. Репортёров, разумеется, не пускали, пока не создадут нужную легенду происходящего — упаси боги люди поверят не в то, что нужно. По той же причине здесь не буянили и представители администрации — ещё кто подумает, что они виноваты.
Мне дали горячего чая и тёплое покрывало. Мой феникс кружился где-то в небесах. А на горизонте уже алел закат. Лишь моя изодранная в хлам одежда, корка грязи, вкупе с осенней прохладой не позволяли полностью раствориться в прекрасном моменте. Мне было спокойно. И грустно.
Я поднял голову, стараясь, чтобы слёзы не текли. Мне было о чём печалиться: о своём будущем; о ранах любимых и близких; в конце концов, о разрушениях. Но я оплакивал самую великую потерю: Брут… он совершил своё последнее предательство и оставил меня без своей ехидной поддержки и ядовитого совета.
Уважаемый читатель, наверно, у тебя возникал вопрос: о чём же печалиться, если мы всю историю ругались, подставляли друг друга и, будь возможность, подрались? Всё так. Более того, он никогда не был частью меня. Но он являлся родственной душой. Той душой, которую я любил всем сердцем. Той душой, которой покорился без остатка и которую поглотил сам. Так я получил лучшего друга.
Вот только у любой души есть свет и тьма — противоборствующие силы. При этом человек силён, когда они в балансе. У нас с Брутом не было разделения на доброго и злого — мы тоже являлись противоположностями, которые уравновешивают друг друга и дополняли в своей гармонии. И теперь осталась лишь одна часть… Слабая часть. Потерянная часть.
Единственное, я мог порадоваться за Брута — он выполнил свою миссию и вернулся к Марии. Он вновь стал её душой… но от этого не менее больно. Не позволял мне поддаться отчаянью лишь феникс в небесах. Брут не оставил меня одного.
— Он здесь, паршивец, — раздался раскатистый голос Шефа. — Я приказал его не увозить до вашего прибытия.
Перед раскрытыми дверьми автозака появился мой Шеф в непривычном виде: весь его облик выражал дружелюбие и радушие. Хотя нет! Правильнее: идеально скрытую ненависть и каплю страха, застывшую в чуть согбенных плечах. И обращено это было на двух людей, один из которых облачён в строгий деловой костюм, а второй в военную форму без знаков различия. Но что бросилось в глаза, так это одинаковые наручи… хотя даже не наручи, а аккуратные керамические браслеты последней модели.
— Правильно, — спокойно кивнул человек в костюме. — А теперь, оставьте нас. Нам нужно поговорить.
— Не наглей, Болтун! Это я рекомендовал Кугтыматова! Сергей мой подчинённый… — возмутился Шеф.
— Уже нет. Сейчас он Редактор, превысивший полномочия. А дальше… будет зависеть от разговора. И да, заберите охрану. Мы с ним справимся, — и в голосе ни капли самоуверенности, лишь усталая рутина.
Шеф махнул спецназу на выход и сам поспешил удалиться, лишь напоследок бросив на меня сочувственный взгляд. Я же осторожно осматривал пришельцев, боясь даже думать, откуда они.
— Сергей Кугтоматов, — просканировали меня взглядом человек в костюме. — Можете называть меня Болтуном. Со мной Раздолбай. Мы — военные Критики.
— Это вас вызывали уладить дело с Артефактором? — уточнил я на всякий случай. Не смеяться над позывными у меня хватило инстинкта самосохранения.
— Да, мою команду. А затем мы спешили, чтобы остановить Бога. Но в обоих случаях мы опоздали, — человек обозначил вежливую улыбку.
— Виноват. Создал проблему в обоих случаях. Но, прошу заметить, и решил её тоже я.
— Мы заметили, — кивнул собеседник, а мне становилось всё больше не по себе. Даже Бог казался не столь всезнающ и пофигистичен. Он был больше похож на человека. Не то что эта сухая речь, c которой идеально сочетались кибернетические улучшения, поблескивающие в закатных лучах на лице, сквозь иллюзию кожи: — Но изначально мы направлялись в город за вами. Вчера утром мы направили вашему Шефу документы о том, что ваша персона согласована для перевода в военные Критики особого реагирования. Но, похоже, вас не предупредили…
Я чуть нервно икнул. Всё же Шеф готовил меня к повышению… А я его так подставил. Ведь военные Критики — это элита, которую привлекают для самых нестандартных и сложных случаев.
— Надеюсь, Шеф не сильно пострадает от моих выходок? — осторожно уточнил я. — И что будет с Надей? Марией?
— За них не беспокойтесь. Ваша напарница займёт ваше место Редактора. А девушка-джинн после курса реабилитации вернётся к обычной жизни. Мы лишь должны ограничить её возможность исполнять желания. Лучше решите за себя: вы готовы присоединиться к военным Критикам? — парень в костюме был абсолютно бесстрастен, вот почему о возможности шутки я даже не задумался.
— А моё…
— Повторюсь, мы наблюдали за вами эти два дня. Ваши профессиональные навыки признаны нами удовлетворительными. А остальное можно натренировать. И нет, если вы откажетесь, вас не посадят. Пожалуй, воскрешение человека перекроет нарушение пары мелких статей. Не говоря уже о том, что вы поймали очень буйного Артефактора. Да и противник уровня Бог — это некий показатель.
— Но я не джинн. У меня не осталось его способностей. Ни предсказания. Ни иллюзий. Ни исполнения желаний, — решил я прояснить ещё один момент, не веря собственной… удаче? Или меня накрывает одно из последствий желаний джинна?
— Вы победили Бога без всего этого. Вам даже почти не понадобился ваш иммунитет к Вере. И это главное, — терпеливо уверили меня.
— Тогда я согласен на работу. Вот только… — выгнутая бровь собеседника заставила продолжить. — Вот только я хотел бы попрощаться со всеми своими.
— Мы уезжаем завтра утром с этого адреса, — маленькая бумажка перекочевала ко мне. — Не опаздывайте.
Nota bene
С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Понравилась книга?
Наградите автора лайком и донатом:
Охотник на творцов
