Охотник на творцов - Александр Андреевич Лобанов
— Где она? — через десяток долгих, очень неприятных секунд бросил я. — Всё в порядке?
Короткий кивок на комнату, откуда и появился Максим, задал направление движения. Внутри оказалась стандартная палата, как в качественной больнице. Чистота. Хотя до стерильности далеко — видно, отголоски взрыва и это помещение не пожалели. Плюс в дальнем углу груда вещей: женская одежда, плюшевые игрушки, какие-то бумажки и даже фикус в кадке.
Лёгкий запах антибиотиков. Белая кровать, на которой лежит исхудавшее тело девушки. Капельница, ведущая к руке. К телу подключено множество оборудования, моих скудных медицинских познаний хватило понять: все параметры в норме, лишь мозговая активность полностью отсутствует.
При этом лицо девушки являлось почти идеальной копией показанного некогда образа Марии Козловой. Но главное, оно было точным отражением того, каким его сохранили мои воспоминания. И шрам из воспоминаний стал тянуть сильнее.
Брут заскочил на край кровати, робко подошёл к девушке и неуверенно лизнул её щеку. Раз. Ещё раз. Но всё безрезультатно. Никакой реакции. Мягкое прикосновение Нади заставило меня чуть вздрогнуть, но расслабиться.
— Что нужно делать дальше? — обернулся я к Максиму и Артефактору.
— Нужна упёртая тобой флешка с книгой, остальные отражения личности Маши я уже принёс, — и кивок на ту самую кучу хлама в углу комнаты. — Плюс талант настоятеля Напалкова исцелять разум и души. Если он, конечно, не захочет помочь нам добровольно. Веры во мне достаточно… Редакторам и ментам придётся вспоминать многих преступников заново.
Я поморщился. Мне после завершения дела ещё нужно будет арестовать Артефактора за его похождения. Даже не представляю, каким образом сделать это с ним, набравшим такую мощь. Хорошо хоть не убил никого, можно будет попытаться смягчить срок… Ага, если меня самого не упекут на пару лет в качестве профилактики.
Но сейчас вопрос в том, как поступить с настоятелем? Мне было искренне жаль так неудачно вляпавшегося в чужие разборки человека, хотя я и был к этому причастен и знал, что без его способностей никуда. И я даже уверен, он поможет из страха… не самый лучший стимул. Не хотелось бы, чтобы в последний момент всё пошло не так.
— Ты сможешь скопировать его таланты, не навредив ему самому?
— Могу. Но зачем? Не лучше ли очистить его от Веры и обезопаситься? Да и ему будет лучше без этого проклятья. Не говоря о том, что после пробуждения девушки я пожелаю уничтожить Веру. Или могут возникнуть с этим какие-то проблемы? — с каждым предложением становясь всё подозрительнее, уточнил Чунаев.
— Проблемы могут возникнуть всегда, — даже и не подумал я оправдываться. — Ты учёный. Технарь. Должен знать это лучше других. Или тебя пример Марии и её желания ничему не научил? — я вытащил из всё ещё обесточенного наруча флешку и передал Артефактору, которого мои слова, к удивлению, успокоили. А сам закончил: — Действуй!
И Артефактор приступил. Несколько мгновений потратил на настройку своего наруча, нацелился на задергавшегося настоятеля и убер-пушка на его руке выстрелила. Собственно, то, что произошёл выстрел я понял лишь по едва различимому гудению. Несколько секунд спустя настоятель выгнулся и попытался закричать. Однако плотный слой верёвок и кляп не дали этого сделать.
Я сжал кулаки, не в восторге от происходящего. Но действо продолжалось меньше полминуты, а затем неприятный гул иссяк, а тело настоятеля обмякло, так щёлкнув челюстью, что чуть не перекусило кусок верёвки, который использовался как кляп. Однако помешать это не могло, ибо Напалков лишился чувств.
Я проверил пульс настоятеля. Тот был учащённый, но ровный, и я успокоился. А Артефактор, уйдя в себя на несколько мгновений чему-то кивнул, опять поднастроил наруч, вставил туда переданную ранее флешку, и навёл на сей раз на кучу вещей. Вторую руку он возложил на лоб девушки и опять неприятной болью в зубах отдался гул. Однако проходили секунды. Затем минуты. Но ничего не происходило. Хотя понятно, восстановление разума далеко не мгновенный процесс.
— У нас проблемы, — раздался тихий, но отчётливо услышанный всеми голос Нади от окна.
— Что там? — чуть не радостно всполошился я, ибо ждать становилось невероятно тягостно.
Не дожидаясь ответа, я метнулся к окну и глянул в щёлку жалюзи. Картинка у подъезда оказалась и в самом деле не радужная: там стояло уже около десятка и подъезжали всё новые чёрные, тонированные, тяжеловесные иномарки вроде тех, которые пытались меня поймать утром. Из них вылезали растрепанные люди с оружием в руках и с ходу вступали в перестрелку с охраной здания. Выглядели они при этом крайне мрачно, особенно маргинал-Алексей, сиявший фингалом, видимым даже с высоты. И было их больше, чем с утра — присоединились люди Геймера.
Я выругался сквозь зубы. Серьёзно? Бандиты прислушались к моей случайной фразе: «Он решил направиться в самое безлюдное из охраняемых мест, которые посещал за эти дни», — и вышли на этот дом? Не к библиотеке. Не к древнегреческому богу мёртвых… нет! Сюда! Я ненавижу предсказания! Ну хотя бы войну банд мы предотвратили…
— Мне нельзя отвлекаться, это может убить Марию, — словно почувствовав, крикнул Артефактор. — Мне нужно ещё минут десять минимум!
Перестрелка с пресловутой охранной не продлилась и пары минут: их быстро оттеснили от входа. Я мог наблюдать сквозь просвет пластин и скрипеть зубами — выдавать себя было чистым самоубийством. Но это позволило оценить силу противника и проследить его движение.
— Мы должны защитить сестру, — Максим был неумолим в решимости и, нырнув в соседнюю комнату, вышел уже с автоматом в руках. Самым обычным и безотказным калашом. А нам с Надей он бросил по пистолету и несколько обойм к ним. Я, мысленно вздохнув, добавил ему ещё одну статью и пару лет к сроку. Или незаконное хранение оружие уже учитывалось в том, когда нас пытались взорвать? Но Козлов, не зная моих мыслей, командовал: — Лифт после взрыва отключили. Им придётся подниматься пешком, либо на способностях.
— Мы долго не выдержим напора всех бандитов, — чуть нервно заметила девушка, проверяя выданное оружие.
— Нам и не придётся, — меланхолично заметил я. — Скоро сюда прибудут Редакторы. Не заметить такой фестиваль с фейерверками они не могут. А если совсем не повезёт, то прибудут и последователи «Последней Книги». Тут скоро начнётся настоящая бойня. Максим, может, у тебя хотя бы пара этажей заминирована?
— Меня никто не предупреждал, что придётся отбиваться от такой толпы, — недовольно бросил Козлов, передёрнул затвор и пошёл на выход. — Надежда, оставайтесь здесь. Надеюсь, ваш талант управлять животными поможет остановить летунов? Наша перестрелка вспугнёт немало голубей и прочей летающей дряни.
Мы рванули по лестнице вниз. Даже Брут с нами. Этаж оказался десятый. Самый верхний. Мы спустились до седьмого, взорванного, когда услышали топот ног. Чтобы подняться выше, бандитам предстояло преодолеть площадку перед квартирами, оттого первой огневой точкой стало взорванное жилище Максима. Мужчина засел за углом у выхода, откуда лучший обзор на лестницу и проще всего отступать. А я занял позицию выше по лестнице, дабы простреливался лестничный пролёт. Брут же чуть спустился по лестнице, в наглую наблюдая за ситуацией из невидимости.
Дальнейший бой мог бы оказаться эпичным, если бы не выглядел столь глупо. Первые бандиты гурьбой завалились на лестницу, хрипло дыша и матерясь через ступеньку, и даже пробежали половину подъёма, когда Максим начал бить короткими очередями. Бил он прицельно — по ногам. Логично, ибо за смерти будут мстить и рваться в бой ещё сильнее, а с раненными на плечах в атаку особо не походишь. И не стоит забывать про деморализующие крики и стоны боли.
Волна бандитов быстро откатилась, оставив лежать на ступенях троих самых резвых. Они матерились как сапожники, орали от боли, истекали кровью и пытались уползти. Мы им не мешали, но стоило только кому-то из целых бандитов показаться, как нас предупреждал Брут и огрызался автомат Максима. Пыль, грохот, брызги кирпича. В ответ звучала пара выстрелов, повторяющиеся спецэффекты, и статус-кво восстанавливался. И всё это поверх раненых бандитов.
Такая вялая перестрелка тянулась где-то
