Царство Страшных - Керри Манискалко

— Я… —   Хотела выкинуть из головы мысль, что моя сестра спала с этим конкретным вампиром. Я имела несчастье однажды с ним встретиться, и Алексий меня пугал. И не в том запретном, фэнтезийном смысле. Он выглядел как тот, кто вырвет и выпьет сердце лишь ради забавы. — Почему ты сейчас здесь? Я думала, мы должны встретиться завтра на Изменчивых островах.

Виттория пожала плечом, внезапно оторвав от меня взгляд.

— Я хотела сама передать сообщение, на случай, если ты не получила череп.

Я не верила ей, но и не говорила об очевидной лжи. Моя сестра хранила еще один секрет, очевидно связанный с Царством теней и нашим разговором именно здесь. Возможно, это была проверка, сможет ли Доменико перенести меня сюда без особых проблем. Это означало, что наше время, вероятно, ограничено, и мне нужны ответы.

— Как ты подделала свое вырванное сердце.

— Это не я.

— Я видела кровь. Сквозная дыра в груди. Очевидно, что это какое-то волшебство или иллюзия, если только тебе больше не нужно сердце для жизни. Не стой здесь, продолжая лгать мне в лицо. Ты сделала достаточно такого за последние месяцы. Я заслуживаю знать правду, Виттория.

Температура резко упала, кристаллы льда поползли по стенами и слегка потрескивали, распространяясь, как разгорающееся пламя. Свеча замерцала от резкого порыва ветра, прежде чем погаснуть и оставить нас в темноте. Тонкая полоска дыма вилась в воздухе, запах серы пронзил холод; предзнаменование, посланное разъяренным богом ада.

Доминико шагнул вперед, обхватывая плечо моей близняшки рукой и притягивая к себе.

— Пора идти, он прорвал оберег тени.

Мое сердце забилось сильнее. Я точно знала, кто «он». Гнев пришел за моей душой, пробравшись через барьер духовного царства, его одноименный грех был настолько силен, что земля дрожала при его приближение. Я чувствовала его ярость материально, и в этом царстве она делала со мной что-то невообразимое. Внезапно я перестала думать о предательстве моего близнеца и о том, как же мне больно. Жар подкрался к тем местам, куда вонзал свои когти холод. Грех Гнева заставлял чувствовать себя живой, жаждущей. Это так же заставило отказаться от вежливости и стать стихийной силой, питаемой низшими инстинктами.

Губы Виттории приподнялись в полуулыбке.

— Помни, сестра. Наслаждайся колбасой сколько влезет, но не покупай свинью. Это единственное, о чем я могу предупредить.

— Почему я должна тебя слушать?

— Я твоя кровь. — Доминико почти что тащил ее через зал, взмахнул рукой и перед ним открылся сверкающий портал. Виттория замолчала, оглянувшись на меня. — Некоторые узы невозможно разорвать, Эмилия. А некоторые решения имеют последствия, такие как смерть, прими это от той, кто не по наслышке знает об этом.

От первой части предложения по моей спине побежали мурашки. Гнев как-то сказал мне похожие слова, в ту ночь, когда я узнала правду, зачем же он дал мне свою королевскую метку.

Мои пальцы легко коснулись еле заметной буквы S на моей шее, магия вызвала легкое покалывание, прошедшее по моему не-телу.

— Что это значит? — Спросила я. — Больше никаких игр, Виттория.

— Выбери его, и ты откажешься от части себя. — Сказала она, порождая ответ, требующий еще больше вопросов. — Увидимся завтра. Не опаздывай.

— Остановись! Почему мы должны встречаться на Изменчивых островах? — Спросила я. — Почему бы не сказать все, что хочешь, здесь?

— Тебе просто нужно подождать и увидишь.

Виттория послала воздушный поцелуй и шагнула в портал, следуя за оборотнем. Очевидно Доменико, будучи главой, почуял, что на его территорию шагнула большая угроза. Отступление было разумным вариантом. Или, возможно, он лишь подавил свою гордость, дабы спасти мою близняшку. Я не была уверена, что чувствовала после этой встречи; слишком много эмоций боролись друг с другом, но я была рада, что у нее появился союзник. Он нужен ей.

— Эмилия.

Мгновение спустя в комнату вошел Гнев, его тело гудело от угрозы скорейшей войны. Битвы, которую он даст нашим врагам. Он посмотрел на закрывающийся портал, его внимание, острое, как лезвие в его же руке, охватило меня и обещало огромный уровень насилия любому, кто причинит мне боль. Я взглянула вниз и поняла, что теневая мантия покинула свое место с его приходом. Я снова стояла голая, но не испуганная.

— Они причинили тебе вред?

Его голос был отрывистым, будто он сдерживал всего себя для боя. Доменико может и сбежал, но Гнев может выследить его. Холодный, непоколебимый взгляд не обещал ничего, кроме боли и страдания.

Я покачала головой, даже не думая говорить полуправду. Вред был, но не физический.

— Это была моя сестра. Она хотела убедиться, что я получила сообщение о завтрашнем дне. Где находятся Изменчивые острова?

— Вне материка. — Взгляд демона методично осмотрел каждый дюйм комнаты, прежде чем освободиться на кандалах. Всего за мгновение кинжал исчез, а он оказался передо мной, аккуратно поднимая мои запястья для более детального осмотра. Красные пятна, которые скоро превратятся в синяки, разжигали ярость Гнева до невозможного. Теперь его голос был пропитан обещанием смерти, а воздух стал таким холодным, что у меня застучали зубы. — Если кто-нибудь снова свяжет тебя цепями, я стану всеми кошмарами, которые может воображал обо мне смертный, а после и некоторые другие.

Лед покрывал стены и потолок, а температура продолжала стремительно падать. Кусок камня треснул и упал на землю. Если он не обуздает свой гнев в ближайшее время, мы будем заморожены во льдах или погребены под камнем.

— А если я попрошу связать меня?

Суровое выражение лица Гнева треснуло, как только он моргнул и посмотрел на меня. Он не ожидал этого. Хорошо. Возможно мы выберемся из этого царства раньше, чем станем ледяными скульптурами. Я высвободилась из его легчайшей хватки и обняла за талию, слушая, как от этого простого действия его сердце забилось чаще. Почти сразу мне стало тепло.

— Просто скажи «я люблю тебя»; «я рад, что с тобой все в порядке» тоже хватило бы.

Мгновение тишины, в котором я почти ощущала, как Гнев пытается связать себя со своим же поводком. Только его огромная воля сдерживала ту силу, стремящуюся напасть. Я не могла представить себе эту дисциплину и абсолютный контроль, который он имел над своим грехом, чтобы заставить свою ярость подчиниться. Воздух согрелся, хотя оставался смертельно холодным.

Он прижимал меня в себе, как бы утешая себя, что со