Так закалялась сталь: Обстоятельства - Юрий Густав-Дальский
За все время, что Охотник гнался за тварью, ему никогда не предоставлялся шанс так близко и детально рассмотреть ее. Каждый механоид был собран по-разному, но объединяло их всех одно – до мурашек жуткий и омерзительный вид. Стоявший перед Охотником экземпляр был куда крупнее тех, что он встречал ранее, даже на страницах книг. Ростом примерно с самого парня, существо было настоящим шедевром творения извращенного гения, состоявшим из плоти и металла. Туловище представляло собой нагромождение из каркаса и кучи каких-то механизмов с трубами, через которые проглядывали почерневшие от времени кости, висевшая лоскутами ветхая кожа и иссохшие внутренности. Со всего этого на пол капала темная маслянистая жидкость, источавшая дикое зловоние. Такая же жидкость бежала по многочисленным трубкам на теле существа.
Рук, или скорее, верхних конечностей, у него было четыре. Первая пара заканчивалась лапами, в которых отдаленно читались очертания человеческой кисти, каждый палец был увенчан огромным изогнутым когтем. На нижней же, вместо кистей красовались ужасающие зазубренные тесаки. О том, что голова существа когда-то принадлежала человеку, можно было понять лишь по выступающим из-под латунной маски костей носа и подбородка. Сама маска напоминала деформированную собачью голову с огромными, неровными зубами, "растущими" прямо из ржавых челюстей. Немигающие черные глаза-окуляры не выражали абсолютно ничего.
Во взгляде Кайниса сверкнул азарт. Быстрым отточенным движением он вскинул револьвер и дважды нажал на курок. Обе пули он выпустил ровно в центр грудной клетки твари, прикрытой толстой плитой, из-за краев которой, словно лучи, торчали ребра. Механоиды – наполовину нежить, наполовину машина, были движимы энергией темных артефактов, называемых "Черными сердцами". Обычно конструкторы помещали их в самый центр груди своих творений, так как это место можно было защитить лучше всего. Вот и сейчас Кайнис решил, что строение его противника такое же. И ошибся. Пули пробили корпус механоида, превратив его в дымящуюся кашу из металла и требухи, но это ничуть не повредило твари.
– Ничтожество… – тихий хриплый шепот внезапно пронзил воздух. Кайнис опешил. Никогда еще он не встречал даже упоминания о том, что эти создания могут разговаривать. Им и говорить-то, по сути, нечем. Но размышлять над этим времени у Охотника не было: механоид согнул тонкие трехсуставные лапы с огромными изломанными когтями и прыгнул. Кайнис отпрянул, молниеносно отправил ставший бесполезным револьвер в кобуру на бедре и схватил с земли меч, едва успев заслониться им от яростного выпада.
Оказавшись лицом к лицу с противником, Охотник обнаружил источник голоса: сразу он не заметил, но там где у обычных людей находится живот, у твари находилась обтянутая черной кожей, живая голова, закованная в корпус. На поверхности виднелось лишь уродливое, похожее на череп, лицо с зашитыми глазами. Жуткое зрелище, но подробнее изучать его Охотник не стал, так как смертоносные лапы вновь пролетели чересчур близко перед его лицом. Начался смертельный танец. Сталь, высекая искры, билась о сталь, раз за разом. Раз за разом с ужасным скрежетом механоид яростно кидался в атаку, и раз за разом Кайнис едва успевал уйти от нее, даже не помышляя об ответном выпаде. На стороне его противника были сила, скорость, полное отсутствие усталости и боли. Самому же Охотнику приходилось полагаться на единственное преимущество – свой ум, который сейчас лихорадочно работал, пытаясь найти возможность для контратаки. Вопреки ожиданиям Охотника, столь необычный механоид оказался не слишком разумен, его движения нельзя было назвать осознанными или рассчитанными. Но менее опасными они от этого не становились.
Сражаться с четырехруким врагом было трудно. До этого Охотник сталкивался с существами, которые имели и большее число конечностей, но они были из живой плоти и крови и верный меч прекрасно с ними справлялся. Сейчас же он лишь помогал Охотнику заслоняться от смертоносных лап и не был способен причинить механоиду никакого вреда. К тому же, Кайнис до сих пор пытался понять, где же у него может располагаться Черное сердце. Уходя от очередного взмаха когтей и зверских тесаков, Кайнис прикрылся мечом, нырнул под левый бок твари и вдруг почувствовал, как его плечо обожгло огнем: механоид схватил лезвие, которое Охотник не успел отвести и выдернул оружие у того из рук, едва не вывихнув плечо. Раздался тихий, скрипучий смех, а затем звон и переломленный пополам клинок упал на холодный каменный пол. Парень поморщился, его любимое оружие не раз выручало его. Он тут же обругал себя за то, что позволил замешкаться. Секунда промедления стоила того, что неостановимая тварь вновь кинулась на него, занеся тесаки для удара. Все, что успел сделать Кайнис – упасть на спину. От части, это помогло – острые лезвия лишь неглубоко полоснули его по груди, к удивлению Охотника, без труда разорвав прочный плащ, а могли запросто перерубить его.
Перелетев через лежащего соперника, механоид покачнулся и Кайнис понял, что это, возможно, его единственный шанс. Игнорируя боль, он, не вставая, перекатился на бок со всей скоростью, на которую был способен, и с размаха ударил существо ногой по голени. Со странным хрустом создание завалилось на бок, окончательно потеряв равновесие. Ненадолго, но этого времени хватило для того, чтобы Охотник подобрал с пола винтовку, около которой так удачно оказался после кругов танцев по комнате, и, встав на колено, почти без остановки разрядил весь барабан. Сейчас он решил действовать наверняка. Смертоносные конечности механоида были прочными и быстрыми, но вот суставы-шарниры вблизи показались Охотнику не очень надежными. В них он и стрелял. Благодаря превосходным навыкам, каждая пуля достигла своей цели. Это дало свои плоды. Хоть создание и не лишилось возможности двигаться даже близко, теперь его движения были более медленными и дергаными.
– Плоть слаба… – "нижняя" голова заговорила вновь. И тут Кайниса осенило, где неведомый мастер спрятал источник энергии на самом деле.
Существо издало протяжный, душераздирающий рык и снова пошло вперед. На этот раз Кайнис кинулся ему навстречу. Механоид сделал неуклюжий выпад, в надежде схватить Охотника за плечо, но тот вновь нырнул под левый бок, прикладом толкнул противника в спину, ножом с размаху рубанул по "верхней" голове. Боль от израненной груди волной прокатилась по всему телу. Однако, даже усиленный охотничьей перчаткой, удар не принес никакого результата, кроме пары царапин на грязном металле. Но Охотник уже нашел новое уязвимое
