Джон Стиц - Встречи на «Красном смещении»

Я чуть приоткрыл дверь на этаж, и в щелку увидел два пустых коридора, расходящихся в стороны. На этом этаже кто-то был, ведь лифт остановился здесь. Поэтому я очень осторожно закрыл дверь и спустился этажом ниже.

На уровне -11 все было по-другому. Сначала я подумал, что здесь вообще нет света, но, открыв дверь пошире, смог разглядеть, что четыре угловые лестницы и двери лифтов соединены узкой пешеходной дорожкой, проложенной вдоль всех четырех стен пирамиды. На дорожке никого не было, я открыл дверь пошире и выскользнул наружу. Створка двери мягко задвинулась у меня за спиной.

Надо мной находился этаж -10, с круговым вырезом посередине. Мне была видна только часть ограждения на дальней от меня стороне выреза. Сквозь вырез уходил вниз столб света, словно сфокусированный кольцами десяти верхних этажей. Иногда в нем мелькали пылинки.

Стены были очень темными, свет почти не рассеивался, и вся цветовая гамма казалась черно-белой. Я поймал себя на мысли о том, что это действует на меня угнетающе. Быстро же я привык к краскам нормального мира — ведь еще совсем недавно я был на «Красном смещении», где все неодушевленные предметы выглядели именно так.

Глубоко под землю уходила тускло освещенная зеркальная копия верхней Башни. Треугольники стен встречались на огромной глубине в точке, скрытой от глаз темным кругом. На каждом уровне вдоль стен проходили пешеходные дорожки, и этот ряд уменьшающихся квадратов терялся в темной бездне. Впечатление было сильное.

В гигантской пещере царила тишина, нарушаемая лишь легким поскрипыванием и шорохом моих башмаков. Возникало странное чувство, будто кто-то записал на магнитофон звуки в зале, полном людей, которые разговаривают, смеются, звенят бокалами, а потом включил эту запись очень тихо, на пределе слухового порога.

Я шагнул было к двери на лестницу, как вдруг раздался крик. Это был не такой крик, каких я наслушался на Редуолле, не оглушительный вопль страха и боли. В крике тоже была слышна боль, но он больше напоминал хриплый вздох или плач смертельно измученного человека. Голос был низким и мог принадлежать мужчине, но чувствовалось, что страдания несчастного — уже давно перешли ту грань, за которой стираются всякие различия между полами.

Крик донесся сверху, и со всех сторон ему ответило эхо, сливаясь в беспорядочный шум. Задрав голову, я заглянул через круглый проем наверх, пытаясь разглядеть, кто же кричал и отчего. Пока я так стоял, прижавшись к стене, наверху произошло какое-то движение.

Сквозь вырез на уровне -10 пролетело вниз обнаженное тело. С такого расстояния трудно было сказать, мужчина это или, женщина, но туловище и конечности явственно отливали красным.

Я оцепенел. Тело падало в колонне света и примерно этажах в пяти подо мной неожиданно стало уменьшаться. Но не потому, что оно удалялось от меня — с телом что-то происходило. Мягкие ткани испарялись на глазах, и через одну-две секунды вниз летел один только скелет.

Но даже кости не достигли дна пирамиды. Пройдя примерно две трети пути, они превратились в горстку мелких частиц и пропали из виду.

И снова только пылинки плясали в столбе света.

Меня охватило яростное возбуждение. Если это была Тэйра… то я не уйду отсюда, пока не разнесу на атомы все это проклятое место. Но сначала кое-кто у меня тоже ох как покричит!

Я рванулся к лестнице, но тут же остановился. Несколько овладев собой, я выждал минуту-другую, не посмотрит ли кто-нибудь вниз. Стоя в полутьме, я медленно поднял нидлер и перевел указатель на «Смерть».

На негнущихся ногах, будто в трансе, я двинулся к двери на лестницу. Постепенно мышцы расслабились, руки и ноги опять стали послушными. На полпути к этажу -10 я переключил нидлер обратно на «Паралич».

Отодвинув створку двери, я вышел на перекресток безлюдных коридоров. Дойдя до первого поворота к центру Башни, я немного помедлил, прежде чем шагнуть в еще один, такой же пустынный коридор. В конце его виднелась стена высотой примерно в два моих роста, закрывавшая от меня то, что происходило в центре. Я быстро дошел до конца коридора. Людей видно не было, но где-то впереди слышались голоса.

Оказалось, что стена окружает центр этого этажа. По ее периметру шел круговой коридор. Я зашагал по нему вдоль стены. Из-за нее доносились голоса, и они делались все громче. Впереди слева я увидел дверь, ведшую внутрь.

Медленно подойдя к двери, я прислушался. Говорили громко, но я не мог разобрать ни слова и хотел уже заглянуть внутрь, как вдруг заметил блестящую серебристую банку на столе, стоявшем за стеной, у самой двери. В ней отражались три фигуры в мантиях, находившиеся между дверью и центром Башни.

С помощью банки я мог наблюдать за ними. Их голоса были больше похожи на ритмичное пение, чем на разговор. Головы в, унисон кивали. Отражение на поверхности банки было нечетким, но все же удалось разглядеть, что все трое стояли спиной к двери.

Лучшей возможности могло и не представиться. Я высунулся из-за угла и трижды нажал курок, выпустив в спину каждого по игле. Ффф-т, ффф-т, ффф-т — прозвучали три почти бесшумных выстрела.

У одного еще хватило сил потянуться рукой к болезненной точке на спине. Двое других моментально осели на пол.

Держа нидлер наготове, я окинул взглядом помещение и не обнаружил никого, кто мог бы представлять опасность. Возле выреза в полу верхнего этажа, который я видел отсюда, тоже никого не было.

Я действовал максимально быстро — кто знает, когда сюда придут другие или когда хватятся этих троих. Нащупав пульс одного из них, я убедился что иголки действуют эффективно — сердце билось, но очень медленно.

По периметру кольцевой зоны между стеной и центральным вырезом в полу были расставлены столы на колесах — такие, на которых в больницах возят пациентов на операцию. Рядом с каждым столом из стены торчали разнообразные трубки и кабели. На одном из столов кто-то лежал.

В первую очередь следовало куда-нибудь оттащить три распростертых на полу тела, но я не мог терять ни секунды. Тело, привязанное к столу, было женским, и меня охватил непреодолимый ужас при мысли о том, что это может быть Тэйра. Даже отсюда я видел синяки и вздувшиеся полосы на коже от ударов кнутом.

Я подошел ближе, чувствуя во рту сильный металлический привкус. У женщины не было волос на голове, а лицо ее было так изуродовано, что я даже не мог сказать, Тэйра это или нет. Она открыла глаза.

Никогда в жизни мне еще не было так приятно не встретиться с кем-то. Это была не Тэйра. Глаза были не ее. Я почувствовал огромное облегчение.

На одновременно меня охватил ужас от того, с какой невыразимой болью смотрели на меня эти глаза. Взгляд женщины был подобен взгляду животного, которому капканом почти оторвало лапу.