Темные числа - Маттиас Зенкель
Глаза Ногова смотрели в разные стороны, поэтому, когда он бросил взгляд мимо подчиненных, показалось, что он кивнул вентиляционным трубам. Такие искаженные сигналы не сбили с толку полковника Светляченко, и та запустила последний этап анализа. Когда она ввела команду, лихорадочно замигали сотни индикаторов, а блоки памяти, размером со шкаф, на высокой скорости принялись перематывать магнитные пленки вперед и назад, и погромыхивали, считывая файлы. Хотя сразу включились дополнительные вентиляторы, у Леонида возникло ощущение, что из расположенного под землей центра обработки данных выводится не весь отработанный воздух. Пока он развязывал галстук, секретарша вкатила большой сервировочный стол на колесах. Батарею бутылок в окружении соленых огурцов, шпротов, салата с майонезом, свиного паштета и сибирских груш она расположила на почтительном отдалении от электронных приборов. Полковник Светляченко сама налила себе рюмку и подняла ее, вытянув руку на уровне груди.
– Пока рано пить за успешный запуск операции ВАН. Позвольте мне сначала сказать несколько слов, – произнесла она, из-за шума повысив голос, и все гости и сотрудники придвинулись ближе, чтобы лучше слышать. – Николай Васильевич Гоголь как-то справедливо заметил, что нет слова, которое было бы так замашисто, так бойко вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово! К сожалению, Гоголь не учел, что есть досадное исключение из этого правила. Такую неточность можно простить дореволюционному писателю, но не партийным оруженосцам. Из горького опыта нам известно, что среди сотен душевных анекдотов всегда найдется один, который был задуман в ядовитой атмосфере и быстро превращается в гидру. Мы взяли на себя обязанность выявлять реакционно настроенных авторов таких анекдотов, пока они не успели оставить новые змеиные яйца в гнезде, – говорила она монотонно, поворачиваясь справа налево, рюмка поочередно указывала на всех присутствующих. – Когда возникла идея автоматизированного антидиверсионного подразделения, ее встретили скепсисом и насмешками. Невозможно, говорили одни. Перегиб, считали другие. Но те, кто так думает, ничего не смыслят в закономерностях научно-технического прогресса! Константин Иванович, на котором во время Великой Отечественной войны главным образом держалась обработка данных в СССР, к счастью, все эти годы не уставал разъяснять, что как раз такие кажущиеся невыполнимыми задачи раскрывают потенциал человека и даже машины. То, что мы уже проделали значительную часть пути и сегодня впервые можем доказать продуктивность ВАН-2, это в первую очередь заслуга…
Генерал-майор Ногов не дал ей договорить, махнув покрытой седыми волосами рукой, и полковник Светляченко молча подняла рюмку, повернувшись в его сторону.
Речь выманила Совакова из лабиринта полок. Он выпил, закусил огурчиком и прошептал, наклонившись к Леониду:
– Я все время задаюсь вопросом, у вас зубы болят, Леонид Михайлович?
В захватанных стеклах очков Совакова отражался неоновый свет, Леонид не мог определить, смеется тот над ним или нет.
– Зубы? С чего вы взяли, Дмитрий Фролович?
– Вы целый день морщитесь, – ответил Соваков.
– Я беспокоюсь о Сергее Алексеевиче.
– О Лебедеве? А что с нашим героическим стариком?
– Он уже три недели в больнице, и состояние не улучшается, – объяснил Леонид.
– Как в такой день не вспомнить о профессоре Лебедеве, – вступил в разговор главный программист Комаров, – когда этой шустрой машинкой мы в первую очередь обязаны его гению.
– Ну, не перебарщивайте, – вмешался Ногов. – Гении – те, кто разрабатывает систему обработки данных, позволяющую анализировать все разговоры и документы, когда еще только записываются слова, – генерал-майор указал на считывающее устройство. – С ее помощью станет возможно полностью охватить жизнь каждого гражданина, автоматически оценить поступки и высказывания, в любой момент составить общую картину мышления, распознать неправильное поведение еще на стадии намерения и незамедлительно принять меры, не допуская нарушений общественного порядка.
И вот глаза Евгении Светляченко вдруг вспыхнули, будто перед ней свершилось чудо Пятидесятницы. По пронзительному взгляду, который она бросила на ближайших сотрудников, Леонид догадался, какая боевая задача ждет их в будущем. Временами по спине у него пробегал озноб, похоже, кондиционер был плохо настроен. Комаров пробрался мимо Леонида, пытаясь, видимо, исчезнуть из поля зрения генерал-майора – границы этого поля плохо поддавались вычислению. Его отступление к пульту было сорвано: печатающие рычаги устройства вывода отбили на бумаге результат.
– Готово! Мы определили автора анекдота 256-К-71, – с облегчением крикнул Комаров. Началось всеобщее ликование. В ожидании, когда огласят выявленное имя, подняли рюмки и бокалы. Но Комаров не успел оторвать от рулона распечатку, каретка принтера двинулась обратно, и рычаги обрушились на следующую строку, а потом снова зажужжал мотор возврата каретки. Когда печатающее устройство, выдав еще пять строчек, остановилось, специалисты столпились вокруг побледневшего главного программиста. Он держал распечатку кончиками пальцев, словно это была испачканная детская пеленка.
– Я слушаю, – произнесла полковник Светляченко в предвкушении.
– Боюсь, что результат… неоднозначен, товарищ полковник, – выдавил Комаров.
– Как это понимать?
– Выявлены семь возможных авторов. Их значения совпадают, – отрапортовал главный программист.
Полковник Светляченко выпила без тоста. Лингвистический консультант притворялся, что усиленно размышляет, зажмурившись и поглаживая пальцем губы. Специалист по эпидемиологии говорил секретарше, что предупреждал: база данных слишком скудная, и с ее помощью не получится добраться до источника заразы. С кем он делился прежними догадками, осталось неизвестным, Леонид произнес:
– Я думаю, к такому совпадению привела недостаточная глубина сравнения. Это следовало учесть.
– Семь идентичных значений? Я вас умоляю! Гораздо вероятнее, что произошла программная ошибка, – возразил Соваков.
Комаров посчитал необходимым минимизировать ущерб:
– Теперь, когда мы ограничили целевую группу, будет легче загрузить остальные образцы текста для итогового анализа.
– Если вы не заметили, Станислав Федорович, итоговый анализ только что успешно завершился! – вмешался Ногов. – В ходе операции мы не можем вести вычисления, дожидаясь, когда результат оправдает наши ожидания. Цифры – это камердинеры действия. А какую форму примет действие – это всегда политическое решение!
Выслушав вердикт, полковник Светляченко выхватила у Комарова распечатку. Не взглянув на данные, она вместе с Ноговым исчезла в кабинете. Секретарша последовала за ними, прихватив сервировочный столик. Огнеупорная дверь захлопнулась.
Архив анекдотов
[… ]
…
Украинский крестьянин Павло слышит по радио, что доблестный Советский Союз осуществил запуск первого человека в космос. Он тут же кричит соседу через забор: «Микола!»
Микола. Що?
Павло. А москалі полетіли в космос!
Микола. Що, всi?
Павло. Ні, один.
Микола. Ну і навіщо ти мені тоді набридаєш?
…
В квартире Юрия Гагарина звонит телефон. Его дочка Леночка снимает трубку:
– Извините, но папочка сейчас летит на ракете вокруг Земли, вернется только в девятнадцать часов пятнадцать минут.
– А мама дома?
– А мамочка покупает продукты, когда будет дома –
