Проклятие на наши головы - Мария Морозова
– Первыми в голову приходят Гетцели, – заявила, устраиваясь поудобнее. – Им принадлежит добрая половина всех местных отелей и санаториев. Единственный наследник – Аарон Гетцель – как раз молод и весьма привлекателен. Воздушник, хоть и не слишком сильный. До недавнего времени был самым завидным женихом Свишена и окрестностей.
– Был?
– Женился чуть больше месяца назад. Невеста – дочка какого-то банкира из Карендорфа. И судя по тому, что я видела на свадьбе, брак замешан не только на капиталах, но и на вполне очевидной симпатии. Хотя это никак не отменяет того, что год назад Гетцель мог закрутить роман с Лец.
– Не отменяет, – согласился Фрид. – А если Луиза Лец, например, нашла на Гетцеля компромат, который угрожал сорвать свадьбу, тот вполне мог избавиться от нее. Но пока это только версия.
– Тогда идем дальше, – я кивнула. – Дальше Дилингеры – владельцы местных пивоварен и виноделен. Из молодых и симпатичных там два сына – Альберт и Людвиг. Альберт – старший – тот еще дамский угодник. Людвиг, наоборот, не слишком общительный, я с ним лично почти не имела дел. Оба не женаты, но могут стать отличной партией.
– Хорошо.
– Потом Нодраки. У них заводы по розливу наших местных минеральных вод, их даже в Карендорф поставляют. «Живой источник», может, пил когда-то?
– Конечно, – хмыкнул Фрид.
– Во-о-о-от, – протянула я и провела ладонью по шее к затылку, просто так, из хулиганства. Мужские руки на моей талии тут же стали похожи на стальной капкан. – Нодраки – все сплошь водники. С госпожой Нодрак ты уже знаком. Самому младшему поколению – ее сыновьям, шестнадцать и четырнадцать лет. Поэтому сам понимаешь, никто из них не мог бы крутить роман с Лец. Зато Йозеф – отец семейства, мужчина пусть и старше того же Гетцеля, зато в самом расцвете сил. Как и Томас Рузек, кстати, – наш бургомистр. Привлекателен, холост, богат. Рузеки производят стекло и хрусталь. Два завода в пригороде.
– Неплохо.
– Ну и последние, Шванцы. Они фермеры и маги земли. Но не из тех, кто с лопатой за свиньями ходит. У Шванцев куча земли, несколько вилл, машины. И четыре сына разного возраста. Вот с ними я вообще не знакома, хотя знаю, что только двое из них женаты.
– Это все?
– Пожалуй, да. Конечно, можно вспомнить сына директора банка или хозяина самого большого в городе ресторана, например. Но мне кажется, все они – уровень пониже.
– А что ты сама можешь сказать о них? Кого могла бы посчитать убийцей?
– Ну… – Я замялась.
Убийцей… Вот уж не думала, что когда-то придется рассуждать об этих людях в таком ключе. Я не знаток душ, не любитель сплетен. Могу выдавать желаемое за действительное, ошибаться или видеть в ком-то качества, которых там нет. Разве будет правильным полагаться на мои слова?
– Я не собираюсь обвинять кого-то бездоказательно, – подбодрил Фрид. – Мне просто нужно знать о них немного больше, чем «родился, учился, женился». Пусть твоя оценка и будет субъективной.
– Ладно, – вздохнула я. – Шванцы – тут без комментариев. Как я уже говорила, с кем из них лично не знакома. Светскую жизнь они не ведут, в скандалах не замешаны, как будто все, что их интересует, это фермы.
– Понял.
– Томас Рузек… Если честно, мне сложно считать его злодеем. Он брат моей подруги, приятный человек, да и бургомистр хороший. Был назначен на должность два года назад. Не дурак, не бюрократ, не вор. Спокойно общается с народом, народ его за это очень любит.
– Приятный человек, – задумчиво повторил Фрид.
– У меня никогда не было к нему романтического интереса, – уточнила я на всякий случай. – Но с женщинами Томас всегда обходителен и обаятелен. Причем, неважно, сколько женщине лет: восемь или восемьдесят. Это ведь не делает его преступником?
– Посмотрим. Кто дальше?
– Дальше… Йозеф Нодрак. Вот он – тот еще тип. Надменный и заносчивый. Считает себя лучше всех, на остальных же смотрит свысока. Но в их семье все держит в руках его супруга, а ты и сам, наверное, успел составить о ней впечатление. Измену госпожа Нодрак мужу не простила бы, выгнав на улицу сирым и нищим. Так что роман на стороне для Нодрака очень опасен, не говоря уже о чем-то более серьезном.
– Опасен, – согласился Фрид, немного помолчав. – Но Лец явно знала, кем именно был ее поклонник. И если бы у нее был рычаг давления, она вряд ли бы ждала бы целый год.
– Логично, – не могла не согласиться я.
– Что насчет Дилингеров?
– Вот уж кому к лицу необременительный роман с молодой красивой женщиной – так это Альберту Дилингеру. Но при всем своем непостоянстве он умен и считается первым наследником отца. Людвиг держится в тени брата, хотя его нельзя назвать ни рохлей, ни дураком. Скорее всего, его такое положение дел просто устраивает. Ну и Аарон Гетцель. Мужчина с внешностью и повадками аристократа. Всегда вежливый, немного отстраненный, хладнокровный. И очень привлекательный для женщин
Я вдруг вспомнила разговор в ратуше.
– Кстати, Аарон и Альберт еще подростками бывали в особняке. Гетцель сам мне недавно признался.
Фрид откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. А я смотрела на него. Шрамы на щеке еще сильнее сгладились и побледнели. Кожа уже не выглядела такой бледной, а синяки под глазами окончательно ушли. Фрид стал выглядеть гораздо здоровее. И мне было очень радостно от того, что я приложила к этому руку. Во всех смыслах. Теперь, когда Вернер Манн рассказал о том, что именно значило для Фрида мое неожиданное вмешательство в его жизнь, я окончательно укрепилась в мысли, что хочу быть с ним. И он сам, кажется, не против.
– Меня пригласили на прием, – сощурился мужчина. – Там будут все эти люди?
– Скорее всего, – кивнула я. – Хочешь посмотреть на них?
– Хочу. Но только если ты пойдешь со мной.
– Конечно, – согласилась без раздумий.
Фрид потянулся к записным книжкам, которые мы отложили в сторону,
