Дмитрий Колодан - Время Бармаглота

Посреди площадки стоял длинный стол, сделанный из заржавевших бочек и положенных поверх листов старой фанеры. Из подручных материалов были собраны и длинные скамьи. Сразу за столом возвышался небольшой помост, украшенный целлофаном и цветной фольгой.

Бездомные сидели плечом к плечу и громко перешептывались. Над столом повис монотонный гул. Нищих оказалось на удивление много; Маршал и не думал, что на свалке живет столько народа. И где все они прятались, когда он блуждал в поисках Красного Цветка?

Маршал оглядел гостей Лютона. Это был настоящий парад нищеты и деградации: красные одутловатые лица, синюшные губы, впалые глаза и текущие слюни. Большинство щеголяло незаживающими язвами и гнилыми зубами. Здесь собрались и дети, и древние старики, но независимо от возраста у каждого на лице отпечаталась странная, ни с чем не сравнимая обреченность. Было что-то в их глазах, отчего мороз продирал по коже. Гости были одеты в грязные обноски и лохмотья, по случаю праздника украшенные цветами из похоронных венков, яркими бантами, а то и вовсе вырезками из глянцевых журналов. Перед каждым стояла одноразовая тарелка, чаще всего смятая и уже не раз использовавшаяся. Но у кое-кого были металлические миски и даже щербатый фарфор.

Маршал поискал глазами Спарка, но так и не нашел. Неужели старик не явился на свадьбу дочери? Небось напился с горя и спит где-нибудь в луже. А Маршал уже успел навоображать, как Спарк пробирается к нему и тайком перерезает веревки…

Чтобы угодить гостям, Лютон расстарался на славу. Стол ломился от еды: горы подгнивших помидоров и огурцов, буханки хлеба, тронутые голубоватым налетом плесени, ветчина и сыр — даже со своего места Маршал слышал заметный душок… И везде бесчисленное количество самых разнообразных емкостей — бутылок всех видов, банок и канистр, полных выпивки.

Тем временем Лютон забрался на помост. Хмуро осмотрел собравшихся гостей.

— Ну, начнем!

Гомон стих, и все разом повернулись к громиле.

— Друзья! — сказал Лютон. — Вы все знаете, по какому поводу мы собрались!

Нищие одобрительно зашумели. Какой-то тип с острым крысиным лицом яростно захлопал в ладоши, но аплодисменты никто не поддержал. Лютон поднял руку, призывая к тишине.

— Сегодня я беру в жены Кэтти, дочь Спарка. По правилам я должен объявить это во всеуслышание. Что я и делаю.

Тип с крысиным лицом снова захлопал, сосед отвесил ему крепкую затрещину. Тип мерзко захихикал, пуская слюни.

— Итак, моя невеста! — объявил Лютон.

Маршал не видел, откуда вышла Кэтти — хрупкая бледная тень с огромными глазами. Рядом с громилой она казалась совсем крошечной. Подвенечное платье висело на ней мешком. Грязно-серое, почти превратившееся в лохмотья и украшенное дешевыми искусственными розочками. Маршал узнал платье Старухи-Невесты. К груди Кэтти прижимала Красный Цветок.

При свете дня тюльпан не выглядел таким ярким, как ночью. Свечение едва угадывалось. Но девушка все равно смотрела только на него и, казалось, не замечала, что творится вокруг. Лютон схватил ее за плечо и подтащил ближе к краю помоста. Кэтти споткнулась и чуть не упала.

— По правилам, — сказал Лютон, — я должен назвать цену, которую дал за нее. Ценой был Красный Цветок!

Он взял Кэтти за запястье и поднял ее руку, чтобы все увидели тюльпан. Нищие зашептались, тыча в Кэтти пальцами. Крысолицый вновь зааплодировал, но на этот раз никто не стал его останавливать. Лютон ухмылялся, наслаждаясь вниманием.

— Также, по правилам, я должен спросить — есть ли у кого возражения?

Нищие зашушукались. Но никто не сказал и слова против. Маршал заерзал на сиденье, но веревки держали крепко. Лютон знал, что делает, когда связывал его.

— Ну, раз никого не хочет оспорить мое право…

В этот момент с противоположного края площадки донесся громкий рык. Маршала словно окатили ведром ледяной воды.

Медведь медленно вышел из-за контейнеров и огляделся. На площадку упала гробовая тишина. Во все глаза бездомные уставились на зверя. Никто не шелохнулся. Проклятье! Он-то что здесь делает? Звери же должны избегать скоплений людей…

Медведь скользнул взглядом по Маршалу, а затем повернулся к Лютону. Блеснули клыки, и зверь устремился к помосту, сперва неспешно, но с каждым шагом набирая скорость. На пути оказался щуплый старичок в драном пальто — медведь отбросил его одним взмахом головы. Старичок не успел даже вскрикнуть. Рухнул на спину да так и остался лежать, беззвучно шевеля губами.

Первой закричала толстая женщина в шапке-ушанке. Она вскочила, сбрасывая со стола тарелки и стаканы. Подол вязаного свитера зацепился за скамью. Женщина упала на четвереньки и поползла прочь, не переставая визжать как резаная.

Ее крик сработал как катализатор. Остальные нищие с воплями, руганью и криками бросились кто куда. Мигом возникла давка; бездомные толкались, поскальзывались, топтали упавших, спеша убраться с пути хищника. Кто-то опрокинул стол, и приготовленное угощение посыпалось на землю. Тощий парнишка лет шести подполз к валявшемуся в грязи толстому ломтю ветчины. Вцепился в него двумя руками и принялся грызть, заглатывая огромные куски и не обращая внимания на мельтешение ног вокруг.

Ничего этого медведь не замечал — его целью были помост и Лютон. А может, и Красный Цветок в руке Кэтти. Девушка закричала, но за общим гвалтом Маршал ее не расслышал.

К чести громилы, тот не побежал вслед за остальными. Крепко держа девушку за руку, он шагнул навстречу медведю и вытащил пистолет. Полы пиджака взметнулись как крылья, крошечные глазки сжались. Идиот! Не понимает, что зверя его пули лишь разозлят?

Лютон успел выстрелить два раза, прежде чем медведь налетел на него и сбил с ног. Кэтти отбросило с помоста. Все кончилось за доли секунды. Подмяв Лютона, медведь вцепился ему в горло и мотнул головой. Кровь брызнула фонтаном, заливая морду и грудь зверя. Задрав голову, медведь заревел.

Нищие разбегались со всех ног, их крики слышались из-за соседнего холма. Вскоре кроме Маршала, Кэтти и медведя на площадке перед помостом никого и не осталось.

Девушка поднялась, опираясь о деревянную стенку. Ее шатало, но она крепко прижимала к груди Красный Цветок. Зверь двинулся к ней. Вся его морда была заляпана темной кровью.

— Беги, — прохрипел Маршал. Сквозь кляп пробилось сдавленное мычание. Зверь же разорвет ее в два счета! Он дернулся, но веревки держали крепко.

— Хороший, — сказала Кэтти, протягивая руку к медведю. — Ты пришел меня спасти?

Пальцы девушки коснулись темного носа. Медведь фыркнул. Осмелев, Кэтти погладила его по морде. Лицо девушки расплылось в счастливой улыбке.