В глубинах неба - Станислав Цыбульский
Хаммер сдвинул внутреннюю панель, за ней – внешнюю, осторожно выглянул. Я смотрел ему в спину, осознавая услышанное, а он уже выбрался из тоннеля, махнул мне:
– На месте, господин следователь, мы у ангара. Ну, вы со мной? Одному придется нелегко, но с вами шансы почти стопроцентные.
– А что будет с теми, кто уже прошел через Кольцо? Ведь они будут отрезаны.
– Уверен, что сумеют продержаться до прибытия команды захвата! А не сумеют – тогда не стоило и начинать!
С этими словами Хаммер запустил открытие шлюза. Дверь откатилась, мы вошли внутрь, я все еще размышлял. Сколькие успели отправиться к чужой звезде? Новые смерти, насилие… Перед глазами стояли погибшие от взрыва на мусоросжигателе. Даже это – не слишком ли большая цена?
– Мне не… – начал я, но проход в ангар открылся, Хаммер шагнул внутрь и замер. Мне пришлось войти следом, и тут я понял, почему безопасник не двигается: сразу с нескольких сторон в нас целились из автоматического оружия скаты.
– Руки поднять, лицом к стене! – раздался зычный голос, и один из морфов двинулся в нашу сторону. Винтовку он держал не особо уверенно, да и заряжена она скорее всего резиновыми пулями для разгона толпы… но их слишком много, а у меня всего два патрона.
Хаммер поднял руки. Я поймал его полный ярости взгляд, он покосился в сторону приближающегося морфа и вдруг сорвался с места, вытянув руки и вложив в это движение все силы. Одновременно с этим скаты начали стрелять. Большая часть пуль прошла мимо, они стучали по пластику стен, отскакивали, две угодили мне в живот, я согнулся от боли и упал на колени. В Хаммера попали тоже, он все-таки добежал до цели, но только лишь для того, чтобы рухнуть под ударом приклада.
Я все еще пытался вернуть дыхание, когда меня рывком поставили на ноги. Скат, другой, не тот, что приказал нам поднять руки, осмотрел меня и крикнул куда-то себе за спину:
– С этим все в порядке.
– Другой в отключке, но жить будет, – ответили ему. – Куда их?
– Мелкого давай пока к остальной полиции, а вот этого приказано к Самому тащить, – тот, что помог подняться, обратился ко мне: – Идти сможешь?
– Да, – прохрипел я. Внутри бурлила странная смесь из разочарования, что не сумел довести начатое до конца, и облегчения, что все закончилось само собой.
Он пошел за мной следом, нависая и держа карабин у груди. В огромных лапах тот смотрелся игрушкой. Снаружи нас ждал карт, и при виде того, кто сидел за рулем, у меня упало сердце.
– Ну, здравствуй снова.
– Не могу никак от тебя отвязаться, босс! – сказал Войцех с виноватыми нотками в голосе. – Сказано тебя привезти.
Он пожал костлявыми плечами. Комбинезон на нем был испачкан и в нескольких местах порван. Я занял место рядом с морфом, рессоры скрипели, пока скат забирался сзади и устраивался. Наконец, карт выкатился на улицу.
Здесь царил полный разгром. Кое-где в разбитых витринах оставались следы огня. Попадались торопливо идущие и бегущие морфы, в основном – ремонтники, у каждого за плечом болталось оружие. В воздухе висел запах дыма и пороха, откуда-то доносились крики, но в целом все уже было кончено. Крови на улице, к моему удивлению, было совсем немного.
Судя по всему, мы ехали обратно к зданию Совета. Здесь последствия бойни оказались заметнее, кое-где покрытие улицы вспучилось, открывая тянущиеся под ним жилы кабелей и трубы. Под одной из стен лежали накрытые металлизированными покрывалами тела, и не только нормов. Полицейский участок был разгромлен. Вероятно, люди здесь пытались вырваться, все кругом было завалено резиновыми шарами, а в стенах зияли дыры от настоящих пуль. Сквозь раскуроченное окно я увидел стоящего посреди участка гигантского морфа. Тот тыл залит кровью, а над культей на месте одной из его рук возились сразу несколько медиков.
В здании Совета царила полнейшая разруха. Охрана билась до последнего, ее пришлось выбивать из укрытий гранатами, и все вокруг было завалено обломками техники и превратившейся в пластиковый мусор мебелью, на стенах и даже потолке темнела кровь. Мы поднялись, прошли к залу, в котором я впервые встретился с членами Совета. Здесь тоже многое изменилось. Огромные массивные стол и стулья вытащили, заменив простыми из общего зала. За ними теперь работало с десяток морфов-ремонтников, на виртуальных мониторах быстро сменялись какие-то списки, диаграммы, орбитальные маршруты. Посреди зала стоял, заложив руки за спину, Ромашин. На стене перед ним был развернут экран, на котором человек в белом халате объяснял:
– … таким образом, мы можем приступить к развертыванию постоянной базы уже сейчас. На крупных астероидах размещены мастерские и временные жилые модули. К приему остальных мы готовы, Кольцо вышло на полную рабочую мощность. Федоров просил вам передать, что улетает с разведчиками к тем крупным объектам в местном поясе Койпера. Все идет согласно плану. До связи.
Видео прервалось, на потемневшем экране появилось изображение Кольца. Его можно было принять за фотографию, если бы не едва заметные светлые точки, которые двигались между Юпитером и Кольцом в обоих направлениях. Ромашин медленно, с осознанием собственной силы повернулся к нам. По сравнению с собой на ранних записях он был бледен, шрам на лице стал сизым, на страшно усталом лице светились холодные темные глаза. Он улыбнулся одними уголками губ.
– Господин Коростылев, наконец-то! Войцех, тебе все же удалось его найти? Поздравляю! Давайте присядем?
Он жестом указал на ряд неприметных стульев. Я опустился на жесткое универсальное сиденье, Войцех уселся на самый край своего, Ромашин же раскинулся свободно, словно под ним было как минимум кресло, а не универсальная офисная модель. И даже в такой позе он нависал, давил, вызывая приступ клаустрофобии.
– Для чего он здесь? – спросил я, кивая на Войцеха.
– А вы против? – Ромашин вскинул брови. – Уверен, вы бы переменили мнение, если бы видели, как ваш друг просит за вас… ха! На ваши поиски отправились мои лучшие люди, как только мы здесь закончили.
