Фейри-профайлер - К. Н. Кроуфорд
Конечно, это не мое дело. Наверное, Роан убьет меня, если вернется и застанет копающейся в украшениях какой-то женщины в его доме. И все же… Я продолжала освещать лампой комнату.
Бледно-голубой свет отразился от ряда ножей, висевших на стене, и по моей спине пробежала дрожь от дурного предчувствия. Световое пятно скользнуло по длинной веревке с крючком и нескольким смертоносным с виду крючьям.
Я осветила ряд полок с книгами, бумагами, пером и чернилами. Прислушиваясь, не вернулся ли Роан, подошла к полкам. Зачем ему такие хлопоты – прятать кладовку за потайной стеной?
Я взяла с полки лист бумаги, и мой пульс участился. Это оказалась карта местности, где дом Роана был обведен коричневыми чернилами, а близлежащая тюрьма – синими штрихами, причем их прочертили так глубоко, что едва не порвали страницу насквозь. На западном краю карты было нарисовало что-то похожее на городские стены – наверняка это город-крепость Триновантум. Синим цветом изображалась река, которая течет явно с запада на восток.
Я прикусила губу, рассматривая карту. Северо-восточнее тюрьмы Роан нарисовал рощу, одно из деревьев больше остальных. В центре этого дерева он нарисовал круг. Не знаю почему, но у меня появилась уверенность: там портал. Мой билет отсюда. Начальник тюрьмы сказал, что к востоку от тюрьмы есть портал, ведь так? Он сказал правду.
Я еще несколько секунд изучала карту, обдумывая путь туда. Нужно просто идти вдоль реки, пока она круто не повернет на север, а потом еще миль десять севернее.
Я положила карту на место и взяла в руки дневник в кожаном переплете. Вот сюда мне реально не следует совать нос.
Но я здесь не как друг Роана. Я агент ФБР, расследующий убийство. Будь вежлива и будь готова убить каждого встречного.
И у меня проблемы с доверием.
Я открыла дневник – и воздух словно выпустили из легких.
На первой странице Роан нарисовал женщину. Ее лицо было таким знакомым, что у меня чуть не остановилось сердце. Идеальное изображение моих черт. Сбоку он нацарапал какой-то текст, но я не смогла расшифровать язык. Не огамическое письмо, которое я видела раньше. Я перевернула страницу. Там оказался только текст на том же языке. И на следующей странице тоже.
У меня пересохло во рту, когда, листая дневник, я наткнулась на газетные вырезки – все о серийном убийце. Фотографии с мест преступлений, описания убийств.
Я перевернула страницу и увидела вырезку с кошмарной фотографией с места преступления. Другого преступления. При виде этого снимка у меня затряслись руки, подкосились колени, перехватило дыхание…
На фотографии была спальня моей матери после того, как отец убил ее, а потом ударил ножом себя. В заметке сообщалось, что муж Марты Лидделл, Гораций Лидделл, зарезал жену, пока их тринадцатилетняя дочь Кассандра пряталась в соседней комнате.
Я пряталась в соседней комнате, как последняя трусиха, слушая крики матери. Давние болезненные воспоминания забились о решетки своих клеток…
Мир качался под ногами, пока я снова и снова перечитывала короткую заметку. По углам газетной вырезки Роан сделал пометки на том же непонятном языке. Бумага пожелтела и истрепалась от времени. Трясущимися руками я сложила листок и сунула к себе в сумку.
Он знал обо мне. Знал, что натворил мой отец. Знал, что я пряталась в своей комнате, не желая помочь матери, пока Гораций бил ее ножом снова и снова…
Меня затошнило от отвращения. Воспоминания, которые я заперла в мысленной клетке, дикие узники стыда и горя, рвались наружу через тюремные решетки.
Сквозь пелену слез я заметила еще несколько вырезок. Мое старое интервью в «Бостон глоуб» с фотографией, как я арестовываю убийцу.
Я смахнула слезы и перевернула страницу, на которой оказалась карта улиц. Теперь мои руки тряслись так сильно, что я едва могла удержать дневник. Но постепенно я узнала расположение улиц.
Это была карта местности рядом с моим отелем, несколько мест обведены кружками. Я смотрела на них, мысленно пытаясь собрать воедино выделенные кварталы, узкие переулки и улочки.
Роан отметил красным переулок Колеса Кэтрин – там, где на меня напали двое мужчин. Где он случайно столкнулся с ними во время нападения.
Я вытерла щеки, листая дневник дальше. Еще один мой портрет – с короткой стрижкой, которую я носила когда-то давно.
Он следил за мной в течение многих лет. Зачем?
А потом, через несколько часов после того, как я прилетела в Лондон, оказался рядом и спас мне жизнь…
Но, конечно, на самом деле все было не так. Роан нанял этих мужчин, чтобы они напали на меня в переулке. Он выследил меня, подослал головорезов и заявился туда сам.
Он все подстроил так, чтобы казалось, будто он спас мне жизнь. Я вспомнила, как мужчина с красными глазами плюнул в меня и от плевка расплавились булыжники мостовой… фейри-наемник. Удар ботинком мне в лицо, рука, нагло схватившая меня за задницу…
Спектакль, чтобы я поверила своему преследователю.
Откуда он знал, что я окажусь в том переулке? С помощью видения – вроде того, что было у меня? А может, применил магию, чтобы заставить меня туда пойти? Да неважно. Любой вариант годится. Вот почему он не хотел, чтобы я гналась за этими ублюдками. Потому что он подослал их.
Руки тряслись так, что я уже едва могла держать дневник, но я листала его снова и снова, изучая лондонские убийства. Если он преследовал меня годами…
От страха у меня перехватило дыхание.
А если он организовал эти убийства, чтобы заманить меня в Лондон?
В ту ночь, когда я преследовала убийцу на вечеринке фейри, Роан тоже оказался там – совсем случайно. Еще одно совпадение или он появился там ради меня?
Пол скрипнул, я резко обернулась. Роан стоял на пороге комнатки, его зеленые глаза сверкали в темноте. Раны были перевязаны лоскутом ткани.
Будь вежлива и будь готова убить каждого встречного.
Но я больше не могу быть вежливой. Не теперь, когда разъяренные звери вырвались из мысленной клетки и готовы разорвать любого на своем пути. Охота началась.
Роан утробно зарычал:
– Ты что делаешь…
– Что все это значит? – Мой голос дрогнул. Меня распирало от ярости. Хотелось убить его. – И давно ты следишь за мной? Давно это спланировал?
– Ты многого не понимаешь. – Роан шагнул вперед.
Будь готова убить каждого встречного. Теперь, когда я обезумела от ярости, только эта единственная мысль казалась мне истиной. Я выхватила из сумки кошку-девятихвостку.
Холодный взгляд Роана остановился на моем оружии.
