Людмила Стрельникова - Тайна племени Бату

– Что с ней случилось? – насторожился Андрей.

– У неё почему-то пропало поле. Она нормально вышла из стены, схватила шкатулку и аппарат, а когда попыталась скрыться в стене, не смогла туда войти. Здесь её и схватили.

– Ты ничего не путаешь?

– Собственными глазами видел.

Андрей схватился за табличку, висевшую на шее, проверил что-то в памяти устройства и хлопнул себя по лбу.

– Идиот! Я же перепутал ячейки. Это я виноват… – Дальше он не стал объяснять при Томе, что именно его поле спутал с полем Огнесы, и именно поэтому у неё оно пропало, а у него продолжало сохраняться.

Случившееся подсказывало вероятности ошибок при включении и выключении защитного поля, требуя большего внимания от управляющего полями, что в последствии он и решил учитывать.

– Где она сейчас находится?

– При мне её посадили в подвал.

Андрей стал манипулировать крошечными кнопками и вдруг к своему ужасу обнаружил, что забыл последовательность включения. Требовалось время, чтобы восстановить всё в памяти.

Глава 13

Рудольф Стэлпсон не полетел в своё родовое поместье, а остановился в небольшом городке в ста километрах от береговой полосы, сняв вместо номера в гостинице частный особняк. Впрочем, на это у него были свои причины. Остановился он здесь временно, пока не будут утрясены некоторые дела, связанные с группой Журавлева. А дела требовали свободы действий, не укладывающихся в пределы гостиничного номера.

Трехэтажный особняк представлял собой самое лучшее здание в городе и по виду, и по планировке, имел тайники, два чёрных хода, подвал, сигнализацию, связанную с полицией, и странную репутацию дома с тёмными делами. Здесь был даже свой особый штат слуг, которые сдавались в наём вместе с домом за очень хорошую плату. Чем они занимались, как жили – все было сокрыто мраком и опутано сетью слухов. Но конкретно никто ничего не знал и никто ни в чём уличён не был, так что всё вместе взятое вполне устраивало Стэлпсона.

Расположившись на втором этаже в большом шикарно обставленном зале, после долгих дней скитаний он чувствовал себя превосходно. Посреди зала Стэлпсон поставил пуленепробиваемый бронированный сейф с повышенной секретностью и ультрасовременной сигнализацией. Даже при приближении на расстояние до одного метра в управлении полиции загоралась красная лампа вызова. В радиусе полутора метров от сейфа в четырех углах стояло по охраннику, вооруженных лазерными пистолетами, тончайший пучок света которых молниеносно прорезал металл толщиной в полметра, не говоря уже о человеке. Оружием разрешалось пользоваться в случае приближения человека к сейфу на расстояние до трёх метров. Испробовав в период погони на защитном поле пули, гранаты и ракету, Стэлпсон решил воспользоваться более совершенными средствами оружия, тем более что добытые знания этого стоили.

Вход в комнату охраняли двое охранников из числа личных штатов особняка, вооруженных такими же пистолетами. На лестничных клетках, у дверей каждой комнаты также стояло по охраннику, кроме того, каждый слуга, вплоть до поваров и экономки были вооружены аналогично, поэтому временно американец чувствовал себя в безопасности. Временно – пока не начала действовать группа Андрея, и пока по городу не поползли слухи о том, что вновь приезжий бизнесмен, занявший особняк, владеет особыми сокровищами.

Но относительно слухов Стэлпсон предпринял предосторожность, постарался пресечь их. Что же касается группы Андрея, американец надеялся, что надолго вывел их из строя, сбив вертолет ракетой. То, что Огнеса потеряла защитное поле и он смог засадить её в подвал, говорило о том, что у его конкурентов что-то расстроилось, и он торжествовал победу – в его руках была часть знаний и аппарат «САЖ», которые хотя и не сулили мировое господство, позволяли стать самым богатым человеком в мире. Оставалось решить вопрос, как ликвидировать защитное поле у остальных членов экспедиции и таким образом обезопасить свое дальнейшее существование.

Сразу же после обоснования в особняке он вызвал для консультации специалиста высшего класса по сверхсовременным установкам и предложил разобраться в работе аппарата «САЖ». То, что сделал один человек, всегда доступно и другому человеку. Трудно изобрести что-то новое самому, но разобраться в действии уже созданного не составляет труда. Специалисту потребовалось двое суток, чтобы аппарат заработал.

Узнав принцип его действия, Стэлпсон пришёл в восторг, он хохотал, напевал песенки, поглаживал аппарат по гладкому корпусу, включал его, настраивая то на одно время, то на другое. Перед ним раскрывались тайны дома, до этого скрытые от любопытных взоров горожан. Он наслаждался изобретением Журавлева, как наслаждались кинокартинами первые зрители. Однако радости в одиночку неполноценны и не дают полного эффекта, поэтому, не утерпев, Стэлпсон пригласил к себе в гости мистера Ричальда, директора местного банка, с которым ему довелось обедать вместе в гостях мэра города и который, узнав, где поселился Стэлпсон, с сожалением обмолвился:

– Зря вы сняли этот дом. Трое съёмщиков до вас отправились на тот свет один за другим.

Стэлпсон самоуверенно усмехнулся:

– Тёмные истории меня не пугают. Я сам кому угодно устрою историю.

Ричальд бросал на него сожалеющий взгляд и заверил:

– Зря вы так самоуверенны. Вот хотя бы взять последнего квартиросъёмщика, – он наклонился к нему и зашептал, – ходят слухи, что это один из главарей чёрной мафии. В его руках знаете ли какие связи – и тот не устоял: как пожил в доме, через неделю его нашли водолазы на дне моря с бомбой на шее. Разминировать не стали, им показалось, что его дешевле взорвать.

Глаза Стэлпсона загорелись странным огнём, ему до умопомрачения захотелось похвастать своей необычайной способностью видеть и узнавать то, что недоступно для глаз других. Обладать достоинствами, о которых никто не знает, так же скучно, как обладать золотом, на которое нечего купить. Всякое сокровище, как и всякое достоинство, имеет цену и вес только после того, как его оценят другие. Поэтому Стэлпсон не удержался и с вызывающей надменностью бросил:

– Держу пари на бочонок рома, я раскручу это дело за сутки!

– Что ты! Бог с тобой! – замахал испуганно руками Ричальд. – И не думай, опасно. Следователь, который взялся за это дело, через два дня после начала расследования попал под машину.

– А ты что, трусишь?

– Я не трушу, я хочу жить.

Стэлпсон усмехнулся, и в его глазах блеснул тщеславный огонь – ему, без пяти минут повелителю мира, бояться шайки каких-то дешёвых грубых бандитов просто несерьёзно. Нет, скоро он будет диктовать всем свои условия. Он схватил Ричальда за руку и с жаром прошептал: