Нет сигнала - Александр Верт
Матвей рассуждал, рассказывал о теориях мутации, а Новиков его не слышал. В его голове начинала складываться страшная картина.
«Если кто-то создал эту новую сферу чтобы поставить проект под удар, но сделал ее уязвимой, чтобы потом уничтожить, то он теперь и попытается это сделать, но зачем? – думал он. – Зачем все это? Игра? Спектакль? Тогда зачем обвинять Сотникова? Чтобы просто его убрать?»
– Эй! – окликнул его Матвей. – Ты меня слышишь?
– Прости, – махнул головой Новиков. – Мне надо все это обдумать и встретиться с одним человеком, с женщиной, которая дала индикатор.
– А-а-а-а, ну да, – рассеянно отозвался Матвей. – Я все выслал, потом посмотришь, только разреши мне связаться с Юзефом Бегишем. Он точно заинтересуется и поможет мне составить экспертное мнение. Это ведь не совсем мой профиль, а Бегиш – человек с мировым именем. Если уж он скажет, что она безопасна, то это можно будет объявить и на весь мир.
– Бегиш? – удивился Новиков. – Ты предлагаешь позвать на работу Бегиша?
Он едва не рассмеялся. Профессор Бегиш был действительно умен и в свои сто семь лет сохранил весь свой интеллект, но давно мог себе позволить не работать, а заниматься только тем, чем сам пожелает, и посылать всех инвесторов «ловить рыбу в луже», как он сам выражался.
– Нет, я просто могу обратиться к профессору Бегишу лично, – смутился Матвей. – Я был на многих его лекциях. Мы знакомы, и он всегда считал меня толковым парнем, так что мы с ним договоримся, главное, чтобы ты разрешил мне показать ему информацию.
– Да, если ты можешь договориться с самим Бегишем, то действуй.
Он кивнул и шагнул к двери, а потом обернулся и спросил, внезапно осознав, что Матвей может знать много больше ученых, чем он сам:
– Кстати, а тебе ни о чем не говорит имя Анна Белигар? До замужества Титова.
– Анна Титова? – удивился Матвей. – Это же профессор Титова! Она возглавляла отделение биотехнологий в Оксфорде, когда я там учился. Ну и я хорошо ее знаю, потому что она тетя Артура. Очень хорошая и умная женщина, не понимаю даже, почему она ушла из науки и из университета тоже.
Он рассеянно пожал плечами и тут же забыл о вопросе, а Новиков стоял и ошарашенно смотрел на него. Для Матвея это были простые, очевидные факты, а для Новикова – звенья в большой цепочке подозрительных совпадений.
Выбежав из больницы, он думал о том, что ответ на самую неясную часть вопроса замаячил у него перед самым носом. Он ведь с самого начала подозревал именно Артура, только не верил, что тот мог создать что-то такое, что никто не сможет найти, но если создавал не он, если он только использовал, то все могло сойтись.
– В каком родстве состоят Анна Белигар и Артур Дёмин? – спросил он на всякий случай у своего компьютера и через пару минут получил ответ.
Мать Артура Дёмина была ее родной сестрой и, судя по некоторым данным, Артур больше жил у тети, чем у матери, вышедшей замуж второй раз и родившей еще троих детей, с которыми Артур никаких отношений не поддерживал.
– Я единственный ребенок в семье, – обычно заявлял Артур.
Новиков, неплохо разбирающийся в людях, даже мог представить, что ответил бы Дёмин тем, кто показал бы ему двух сестер и брата.
«Это дети не моей семьи. Моей матери, но не семьи», – сказал бы он и был бы по-своему прав, только это не умаляло простой истины: Артур Дёмин – опасный человек.
– Свяжи меня с начальником базы на Титане от имени главы Люкса, – приказал Новиков.
Он уже знал, что ему придется открыть свое лицо хотя бы одному человеку, чтобы тот смог поверить ему на слово и задержать Артура Дёмина до того, как появятся неопровержимые доказательства его вины.
Об одном Новиков жалел: что успел разрешить Дёмину действовать. Он еще не знал, что мир взбудоражен страшной новостью об эпидемии на Титане.
Глава 26
Сегюр-ле-Шато – небольшой городок во Франции – был одним из тех мест, что Николай Новиков давно хотел посетить, но не находил на это время. Это был маленький кусочек старой архитектуры. Даже новые дома в ле-Шато – сокращать его так совершенно немыслимо, но Новиков в своей голове так делал, догадываясь, что многие поступали так же, просто не говорили об этом вслух, – строились на манер старинных особняков, которые здесь старательно восстанавливали.
Приземлившись на окраине города у знака, что летать в городе запрещено, Новиков продолжил свой путь пешком, понимая, что по узким каменным улочкам даже одной капсуле пролететь будет сложно, да и ее обтекаемые формы в воздухе будут странно смотреться возле каменных стен и окончательно разрушат иллюзию старинного города.
Без капсул и неоновых огней городок в утренний час казался частью совсем другого мира, неизвестного людям двадцать второго века, а запахи влажной травы с садов и свежей выпечки из маленькой пекарни на углу казались совсем незнакомыми.
Если бы на руках прохожих не было энергометров, Новиков, пожалуй, поверил бы, что вместо другого города прилетел в другое время, и стилизованные фонари вечерами зажигает фонарщик. Как в старых фильмах – бродит по городу с лестницей и зажигает керосиновую горелку в стеклянном корпусе или даже свечу.
Новиков не знал, что зажигали внутри фонарей и когда, просто думал, что здесь это было бы уместно, а сам свернул на каменную набережную, обрамляющую узкую, но быструю реку, огибающую самую старую часть городка.
За углом его встретили деревянные столики с зонтиками и цветами в горшках прямо на столах. Вывеска с надписью, выведенной мелом:
«Только сегодня: возьми кофе с кленовым сиропом и получи
