Ева Никольская - Зачарованный город N

Пока я, фонтанируя эмоциями, пыталась свыкнуться с внезапно обрушившимся счастьем в виде согласного на сотрудничество Тааса, он встал перед дверью, задрал вверх свою остроухую голову и что-то гортанно заклокотал, периодически щелкая зубами и тихо подвывая. Звучало все это более чем странно, но я благоразумно оставила при себе язвительные комментарии. И вообще… может, зря я так к нему относилась? Вон какой милый покладистый котик. А виноват в моих неприятностях не он, а тот, кто его послал, то есть Сэн. Именно! Пусть отныне крайним будет наместник, а мы с Таасом отправимся искать защиты у повелителя!

«Н-да… размечталась», – осадила я себя, но тут же обо всем забыла, увидев, как некогда неприступная дверь открывается. Ну и дура же я! Раньше надо было дружбу с котом заводить, а не швыряться в него камнями и не устраивать нелепую погоню по комнате. И-эх… никакой дальновидности, сплошная импульсивность. С подобными задатками мне тут и до завтра не дотянуть.

Кот посмотрел на меня так, будто вся мысленная цепочка отражалась крупными буквами на моем челе. Я смущенно потупилась и, скромно ковыряя носом туфли пол, спросила:

– Идем к повелителю?

Таас фыркнул и, неожиданно сорвавшись с места, прыгнул в освещенный настенными кристаллами коридор. Я, промедлив всего пару секунд, рванула следом. Обитатели подземелий не скупились на освещение. Они не жалели средств и на декоративную отделку стен, и на скульптурные композиции из камня и металла, украшавшие залы, которые мелькали в арочных проемах, мимо которых мы проносились. Я старалась не топать, но звук отрывистых шагов все равно казался слишком громким в царящей вокруг тишине. Чтобы не шуметь, мне следовало стать невесомой, а это, к сожалению, было не в моей власти. Зато четвероногая фигурка, напротив, бесшумно скользила по начищенным до блеска полам, черная шерсть переливалась от падающих на нее лучей и служила для меня отличным ориентиром.

Иногда хвостатый проводник останавливался, милостиво позволяя мне с ним поравняться и перевести дыхание. Потом он вновь срывался на бег, заставляя меня догонять его, как и раньше, когда я пыталась поймать паршивца в комнате. Теперь же у меня была другая цель, и, следуя за котом, я ощущала невероятный прилив сил, замешанный на предвкушении. Чувствуя себя Алисой, прыгнувшей в кроличью нору, предвкушала невероятные приключения, старательно отгоняя страх. Ведь Эван говорил, что нижний город опасен. Вдруг мой белый кролик в черной кошачьей шкуре заведет меня в ловушку? Сердце бешено колотилось, за спиной развевался белый балахон, в ушах шумело. Я чувствовала себя пленницей, глотнувшей свободы, адреналин вскружил голову и притупил голос разума. Чему быть того не миновать! Зато есть шанс насладиться сумасшедшей прогулкой по таинственным подземельям.

Было так приятно бежать по широким коридорам мимо заснувших фонтанов, многочисленных дверей и лестниц, на одну из которых мы, кстати, только что свернули. Каблуки зацокали по ступеням, невзирая на неудачные попытки передвигаться на цыпочках. Я тихо шипела от досады, но кота, похоже, мои проблемы не особо волновали. Устав бороться с собственными набойками, я сняла туфли и продолжила путь босиком. В коридоре, куда мы спустились, было темнее, чем наверху, на стенах отсутствовали узоры, вместо арок далеко вперед тянулась вереница мрачных дверей. Мне снова стало не по себе – будто мороз пробежал по коже. А молчаливый проводник продолжал мчаться дальше, не обращая внимания на мои страхи. Он вывел нас к очередной лестнице, на этот раз винтовой. Черные ступени, точно штопор, уходили вниз и тонули во мраке. Я с сомнением посмотрела на Тааса и, прочитав в прищуренных глазах насмешливый вызов, решительно шагнула следом.

– Нам еще далеко? – спросила я вполголоса, стараясь не выдать подступающей паники. Вокруг было холодно, темно, неуютно и… жутко.

Кот внимательно посмотрел на меня, качнул головой, после чего подошел к одной из двухметровых дверей и принялся издавать такие же звуки, как в моем «лазарете». Просто шаманские песнопения какие-то! Очередная преграда повиновалась его воле, и гибкий черный силуэт скользнул в образовавшуюся щель. Я некоторое время колебалась, решая, что страшнее: пойти за проводником, в благих намерениях которого уверенности уже не было, или остаться непонятно где наедине с разыгравшимся воображением? От последнего варианта у меня свело живот и, не раздумывая более, я протиснулась в призывно открытый проем.

Темнота… она обняла меня, словно заботливая мать, закружила в призрачных объятиях, укачивая, как заигравшееся дитя, которому давно пора спать. В коридоре было немного кристаллов, но даже это ничтожное количество казалось буйством света по сравнению с тем черным омутом, в который я окунулась с головой, последовав за Таасом. Раздался тихий щелчок, и на стене вспыхнул яркий кристалл. От неожиданности я вздрогнула и принялась растерянно озираться по сторонам. Следом за первым загорелись еще шесть фонарей, и квадратное помещение с высоченным потолком наполнилось тревожным красным светом.

Здесь не было мебели, одни лишь стены и пол, сплошь покрытые рисунками, надписями, схемами и узорами, либо высеченными в каменном массиве, либо нанесенными тонким слоем темных красок поверх палевой поверхности. Все это мне чем-то напомнило египетские орнаменты. Местные настенные украшения по стилю слабо походили на творчество канувшей в лету цивилизации, но было что-то общее в эмоции, идущей от расписанных каменных плит, зажавших в тиски небольшой клочок пространства, в центре которого находилась я… и кот. Только сейчас мой блуждающий взор заметил Тааса, сидящего в паре метров от меня и с не меньшим интересом изучающего рисунки.

Я вновь огляделась, рассматривая изображения. Странные фигуры: шестирукие, но двуногие. С крыльями летучей мыши и с когтями дикой кошки, с мохнатыми кисточками на стоящих торчком ушах и с лысыми черепами, украшенными игольчатым гребнем, и у всех вместо лиц белое пятно. Цирк уродцев какой-то! У этих рисованных монстров не было глаз, но неприятное ощущение, что они наблюдают за нами, не проходило. Я невольно поежилась, отступая поближе к коту.

– Ну и куда ты нас завел, Сусанин? – спросила тихо, стараясь развеять шуткой накатившую тревогу.

Таас повел ушами, скосил в мою сторону невинные глаза и что-то недовольно вякнул, дескать, не мешай любоваться искусством. Такой пренебрежительной реакции мое самолюбие не выдержало. Я медленно передвинулась к нему и как бы невзначай наклонилась, делая вид, что поправляю одежду. Ладонь, резко выкинутая вперед, поймала воздух. Опять ускользнул, хитрюга! Лишь ощущение мягкого прикосновения к его гладкой шерсти осталось памятной меткой на кончиках сжатых в кулак пальцев. Изумруды зеленых глаз, обращенные ко мне, искрились смехом. И это обнадеживало.